— Согрею, — тоже шёпотом ответил он, окончательно закрывая дверь в воспоминания и отрезая прошлое.
ГЛАВА 14
Одежда осталась лежать рядом с бассейном, и Ник весьма смутно помнил, как избавился от брюк — или это русалка его избавила?.. Его ладони изучали плавные изгибы, мягкие округлости, губы продолжали целовать податливый рот, и всё сильнее росла не только страсть, но и потребность показать, что он не собирается становиться послушной игрушкой. Как, наверное, думала русалка — кстати, она так до сих пор и не сказала её имя. Прежняя злость никуда не делась, она мешалась с желанием, растекаясь по венам отравленным вином. Хмельным, терпким, горчившим на языке.
Когда они оказались в тёплой, исходившей паром воде, щекотавшей пузырьками, королева попыталась толкнуть его к бортику и сесть сверху, но Ник не дал ей этого сделать. Перехватив изящные запястья, он развернул её и обнял, наклонившись к розовой раковине ушка.
— Хочешь от меня удовольствие, ты его получишь, — прошептал Ник хрипло, прижавшись напряжённым членом к упругим ягодицам. — Только не пытайся командовать мной, особенно в постели, — и сам толкнул замершую и тяжело дышавшую русалку к краю бассейна. — И нежности тоже не дождёшься, — чуть тише добавил он, легко прижав запястья женщины к тёплому камню широкой ладонью.
Не дав ей ничего ответить, Ник коленом раздвинул ноги русалки, почти уверенный, что она возмутится, но… Королева выгнулась, приглашающе отставив попку, и оглянулась через плечо, с призывной улыбкой посмотрев на него.
— И не надо… пока, — мурлыкнула она, прикрыв мерцающие серебристо-голубым глаза, и у Николя от вспышки эмоций аж дыхание перехватило.
Ни пока, ни потом. Не будет ничего кроме удовлетворения потребностей… Умник резким движением вошёл в горячую глубину, прижавшись к гладкой спине, и зажмурился, стиснув зубы и упорно отгоняя от внутреннего взора назойливые картинки. Нет уж, не будет он представлять другую, это слишком низко. Лучше… эту накажет. За то, что разбередила то, что трогать не стоило, и заставила снова переживать и бороться с собой. Игрушку, значит, захотела? Обойдётся. С каждой рубленой мыслью Ник вбивался всё сильнее, упёршись ладонью в спину русалки, а она так послушно подавалась навстречу, так неподдельно вскрикивала, не пытаясь высвободиться из захвата, что Николя сам не заметил, как увлёкся процессом. Движения стали чаще, быстрее, тугое напряжение внутри нарастало с каждым мгновением, пока не взорвалось яркой вспышкой, окатив сверкающими искрами.
Коротко застонав, Ник последний раз толкнулся и замер, рвано дыша и опираясь ладонью о камень, постепенно приходя в себя. Злость ушла, отчаяние тоже, и осталось только опустошение, и привкус пепла на губах. Очень хотелось побыть одному, да вряд ли ему позволят такую роскошь. Молча выпрямившись, бывший первый помощник отошёл от русалки в дальний конец бассейна и погрузился по самую шею, прикрыв глаза и восстанавливая дыхание. Что ж, не так сложно оказалось. Надо всего лишь разозлиться как следует, и все мысли о предательстве, измене и прочей чепухе сразу пропадут. Губы Умника искривила усмешка, и он, зажмурившись, с головой ушёл под воду, смывая ненужные размышления. Выбор сделан. Цена уплачена. И сожалеть нет никакого смысла.
С момента, как на «Морской деве» появился господин Тень, Симона спала одетой. В чистых запасных штанах и просторной рубахе. Да и прохладно было, несмотря на то, что находились они в южных водах. Небо затянули облака, и солнце не выглядывало, но дождём не пахло — Сэм следила за погодой, поддерживая попутный ветер. За эти дни, что они плыли, девушка осунулась, под глазами залегли тени — спала она плохо. Тревога то за Лиса, то за Ника не давала уснуть толком, и по ночам Сэм подолгу стояла у распахнутого окна, вглядываясь в тёмную воду и кусая губы.
На пятый день путешествия девушка проснулась от чёткого осознания чужого присутствия и резко села в кровати, подтянув одеяло до подбородка. В каюте она была не одна…
— Мы на месте, маленькая ведьма, — прошелестел Тень, и почему-то Сэм показалось, довольно усмехнулся. — Бери карту и выходи, будешь возвращать остров.
Девушка была уверена, что он просочится через дверь, как настоящая тень, но — нет, всё-таки открыл и вышел, как нормальный человек. Симона тут же вскочила с кровати, поспешно причесалась, заплела косу и переоделась. Посмотрела на своё отражение: бледное лицо, сжатые губы, лихорадочно блестевшие глаза.