Гибралтар, таким образом, во всех отношениях представлял собой исключение и только потому и выдержал атаку. Менорка пала, согласно общему правилу, и перешла в руки врагов, бесспорно обладавших окружающими морями. В этом нет ничего особенного, и нападение на нее отвечало обстоятельствам. Чтобы резче подчеркнуть сущность анализированного в этой главе правила, достаточно сказать, что морские силы, которые были бы необходимы для успешной атаки Менорки, без участия сухопутных сил, даже никогда и не видели бы этого острова. Теперь, после всех примеров, более чем когда-либо ясно, что атака портов есть дело сухопутных, а не морских сил. На примерах атаки Гибралтара и Менорки видно, насколько силы флота недействительны в прямом нападении их на территорию и как могущественны они в обороне и косвенным участием своим в нападении.
Опять-таки нам приходится столкнуться с двумя или тремя выдающимися вопросами относительно пользы фортификационных сооружений. В обоих упомянутых случаях цитадель крепости задержала успех неприятеля, но в то же время выяснилось, что она ничему большему служить не может. Спустя день после высадки войск Менорка сдалась без сопротивления, и все материалы и запасы арсенала были потеряны вместе с ней. Если бы были допустимы в войне философские соображения, то союзники могли бы просто взять форт св. Филиппа, обложив его вне выстрелов его орудий.
Гибралтар не пал потому, что не мог быть осажден достаточно продолжительное время, а также и потому, что войска не могли бы быть посажены вне выстрелов его батарей. Укрепление обладает только всем тем, что дает ему дальность выстрелов его орудий, но не более; и когда оно может быть обложено или ему противопоставлено другое укрепление, то за недостатком продовольствия гарнизона оно волей-неволей задает.
И мы, кажется, должны держаться того взгляда, что те, которые создавали для нас нашу историю, смотрели на свои укрепления как на средство к замедлению успеха неприятеля, а не как на действительную оборону места.
Глава XVII
Условия, при которых нападения на территорию с моря бывают успешны или неуспешны (продолжение)
Американская война за независимость, может быть, более чем какая-либо другая изобилует примерами того влияния, какое имеет обладание морем и потери и приобретение вновь этого обладания на возникновение морских набегов на порты и острова. Морские силы обеих сторон были более уравновешены, нежели обыкновенно, и такое условие при обыкновенных обстоятельствах должно было вести к возобновлению борьбы за обладание морем, подобно той, которая тянулась между Англией и Голландией во время их трех больших морских войн или между Англией и Францией в их первой морской войне. Но в обоих случаях как на Востоке, так и на Западе противники обладали смежными территориями, доступными одни для других или с моря, или с суши, или же с той и с другой стороны вместе. Поставлена была на карту и непосредственно разыгрывалась независимость северо-американских колоний или подчинение их Великобритании, которая была отвлечена таким образом от возможности двинуть всю свою морскую силу против Испании и Франции. Было бы лучшей и более высокой политикой для этих стран прямо сражаться за обладание морем в европейских водах, продолжая плохо организованное, но гигантское усилие 1779 г. с большей решительностью и с большим искусством. Но более непосредственное и естественное желание со стороны Испании взять обратно великий трофей – Гибралтар и необходимость для Франции непосредственно поддерживать восставшие английские колонии вместе с желанием увеличить свои владения в Индии вовлекли союзников в особый род морской войны, в которой нападение на территориальные владения и защита их заняли главное место. Главная задача состояла в том, чтобы иметь в надлежащее время и в надлежащем месте морские силы, достаточные для поддержки пунктов оборонявшихся или для прикрытия атаки неприятельских позиций.
В Вест-Индии и Северной Америке влияние времени года, вызывавшее на некоторое время удаление почти всех морских сил от южных островов к северному материку, двойная обязанность, возложенная на силы обеих сторон, – защищать и тревожить нападением территории, находящиеся в близком между собой соседстве, – ставили вопрос об обладании морем на задний план более или менее безнадежно, пока великая победа Роднэя в апреле 1782 г. не повлияла на постоянное увеличение размера английских сил. Но в далеком Бенгальском заливе, куда подкрепления могли прибывать лишь спустя много времени после того, как их требовали, морские силы соперничали почти с таким же переменным результатом, как сто лет тому назад в Северном море. И там обе стороны показали понимание того, что благоприятный исход набегов на территорию через море, обладание которым сомнительно даже при лучших условиях, – есть лишь дело случая; пять больших и нерешительных сражений произошли между сэром Эдуардом Хэгом и Сюффреном просто за обладание морем, которого не достигла ни одна из сторон[152].
Я должен все-таки остановиться на короткий промежуток времени в этих водах на одном из наиболее совершенных применений стратегического искусства, какое только занесено в летописи истории. Взятие Тринкомали было в высшей степени блестящим примером того, что может быть сделано в успешной атаке территории с моря, если предел времени, возможного для этой атаки, хорошо понят и надлежащим образом рассчитан, тогда как, с другой стороны, чрезвычайная ограниченность времени в упомянутом случае служит предостережением относительно риска, которому подвергаются при таких условиях.
Мы видели, что способ нападения на территорию при посредстве сухопутных войск, перевозимых морем, давно был установлен и что мысль о захвате портов и островов одними лишь морскими силами почти не имелась в виду. Опыт целого столетия, отмеченный только одним или двумя успехами и многими неудачами судов, действующих против укреплений, и почти неизменные успехи войск, прикрываемых и подкрепляемых флотом, когда они были численно достаточны и хорошо руководимы, – вполне установил план атаки. Только такие внешние причины, как недостаток войск или незнание силы неприятеля, могли привести к случайным отклонениям от установившейся формы. Следовательно, мы не должны ожидать возможности извлечь какие-нибудь специальные уроки относительно метода атаки из территориальных атак в американскую войну за независимость или в революционные и наполеоновские войны с Францией, так как двигатели и оружие были подобны фигурировавшим в предшествовавшие войны. Все возможные уроки мы в действительности уже извлекли ранее. Но мы имеем примеры косвенного влияния морской силы или ее прямого действия в нападениях на территорию.
Однако на одну, по крайней мере, операцию во время американской войны за независимость мы должны обратить особенное внимание по причине замечательного значения ее урока.
Чарльстон в Южной Каролине был во время этой войны два раза атакован войсками, перевезенными туда морем. Первая из этих атак не удалась, вторая была успешна. Чарльстон был атакован также два раза и во время американской междоусобной войны, когда первая атака не удалась, а вторая была успешна. Между этими двумя парами атак протекло восемьдесят семь лет, и за этот промежуток времени морские войны совершенно изменили свою внешний облик. Паровая сила заменила парусную; разрывные бомбы заменили сплошные ядра; железо в значительной мере заменило дерево, и железная броня одела корабли. Однако, согласно примеру, то основное правило войны, которое управляло успехом или неудачей в нападениях на территории с моря, не претерпело перемены. В 1776 и 1863 гг. самостоятельно действовавшим флотам не удалось овладеть береговыми пунктами; в 1780 и в 1864 гг. войска, поддерживаемые флотом обыкновенным способом, имели успех.
152
Тот же самый характер имела и первая война в этих водах, где Покок и д'Аше дали пример, которому потом следовали.