Мне показалось, что он подтрунивает сам над собой, а этого мне почему-то не хотелось.
— Судя по тому, что я видела, у вас незаурядный талант резчика по дереву. Почему бы вам не развивать его?
Он пожал плечами,
— То, что я делаю, могут делать тысячи других. В море матросы веками развлекались резьбой по дереву. На такие поделки нет спроса.
Я тревожно и печально смотрела на него, а он вдруг улыбнулся.
— Не ставьте на мне клеймо бесхребетного и слабовольного человека, Миранда. Я не лишен амбиций, но иду собственным путем и пока не спешу. Капитан обещал мне небольшое наследство, и оно поможет мне продержаться на плаву.
Атмосфера слегка потеплела. Настороженность и враждебность пропали, и я почувствовала, что мне легко говорить с Яном Прайоттом.
— Мне очень нужна ваша помощь, — сказала я. — Вы историк… может быть, вы сможете кое-что рассказать.
Он откинулся в кресле и ждал продолжения, не задавая вопросов. Я начала издалека:
— Когда "Морская яшма" вышла в свой первый рейс?
Он ответил не задумываясь:
— Весной тысяча восемьсот пятьдесят восьмого. Она была одним из последних клиперов на линии.
— Вы, наверное, беседовали с капитаном об этом рейсе? Нет ли каких-нибудь записей о нем, судовых журналов, документов?
Тут Прайотт сообразил, к чему я клоню, и в глазах его я увидела сострадание и сочувствие.
— Это был больной вопрос для капитана Обадии. Он не любил об этом говорить, а хранить секреты умел. Но, раз уж нельзя было забыть и вычеркнуть из памяти то, что случилось, ему пришлось кое-что мне рассказать.
— Это правда, что Эндрю Маклин умер во время этого рейса? Что он был убит?
— Несомненно, — подтвердил Ян.
— Но как получилось, что на борту одновременно находились все три капитана? Ведь хозяином и капитаном корабля был Обадия?
— Верно. Но этот корабль — воплощенная мечта Эндрю Маклина. Он построил «Яшму» с гораздо более узким корпусом, чем все предыдущие клиперы, и сам мечтал пойти на ней в первое плавание. А капитан Обадия нацелился на новый рекорд и решил во что бы то ни стало поставить его. За ним, как за владельцем, оставалось последнее слово. Но он позволил Эндрю находиться на борту.
— А почему на борту оказался мой отец?
— Как полноправный партнер, он не мог остаться на берегу, не приняв участия в историческом рейсе. Из вычитанного в документах я понял, что многие были против того, чтобы все три владельца компании плыли вместе, потому что они могли и погибнуть одновременно. Но Обадии мысль об общей прогулке понравилась, вот они и отправились втроем.
Я подошла к столу Яна.
— Вам известно, как именно погиб капитан Маклин?
Он опустил глаза под моим взглядом, и я поняла, что ему не хочется рассказывать.
— Разве вы не знаете? — проговорил он наконец.
— На самом деле нет. Мой отец никогда не говорил об этом. Ночью Брок рассказал мне то, что он считает правдой. Я не могу принять его версию. Я слишком хорошо знала своего отца. Но если в этой истории есть хоть капля правды, то Эндрю Маклин должен был сделать что-то ужасное, чтобы заслужить смерть от его руки. Должно быть…
— Так ведь был морской суд чести, — сказал Ян тихо. — Когда «Яшма» вернулась домой, состоялся суд.
Я пошатнулась и схватилась за стол, чтобы устоять.
— Расскажите мне. Пожалуйста, расскажите мне правду.
— Как вам угодно, — ответил Ян.
Он встал, словно желая уйти от моей страстной настойчивости, облокотился о каминную полку, как в позапрошлую ночь, когда мы разговаривали первый раз. Потом уставился на огонь, словно видел, как в пламени развертываются картины истории, и, осторожно выбирая слова, начал рассказ.
9.
— Капитан Маклин и капитан Хит поссорились во время страшного шторма на обратном пути, — начал Ян. — В чем была причина ссоры, так никто толком и не узнал. Никто не слышал, как ссора началась, а Хит не пожелал об этом говорить. Суть в том, что Хит был вооружен, а Маклин безоружен и что Хит в ту ночь выхватил пистолет и убил своего друга и партнера. Обадия велел заковать Хита в кандалы, сам провел корабль сквозь шторм и привел в родной порт. Суд чести мог плохо кончиться для капитана Хита, если бы Обадия не заявил суду, будто Маклин в ярости подстрекал экипаж к бунту, поэтому Хит поступил согласно долгу.
Наверное, я облегченно вздохнула или что-то произнесла, потому что Ян посмотрел на меня с жалостью,
— Хита отпустили за недостатком улик, но были и люди, считавшие, что капитан Обадия во имя спасения старого друга опустился до лжесвидетельства. Иначе почему он не сказал об этом раньше? Тогда не нужен был бы и суд. А потом Обадия не позволил вашему отцу командовать кораблями компании Бэскомов, ваш отец продал свою долю и осел на берегу.
Я знала своего отца. Он был мягким, внимательным и добрым, человеком глубокого ума. Его кругозор был куда шире, чем у капитана Обадии. Он открыл для меня целый мир, тогда как капитан Обадия считал Гавань Шотландца центром вселенной. Насколько я поняла, Маклин придерживался тех же взглядов. И все же, при всем своем уме и образованности, отец иногда замыкался в каком-то тесном и темном закоулке своей души и молча размышлял о чем-то. В его присутствии нельзя было упоминать название "Морская яшма", чтобы не вызвать отчужденного молчания и упадка духа. Я всегда знала, что первый рейс этого клипера был окутан мрачной тайной. Я помню слезы тетушки, которые она постаралась от меня скрыть, когда не захотела отвечать на мой вопрос о корабле. История, рассказанная Яном, как будто подтверждала слова Брока. Я ведь и правда совсем не знала, каким человеком был отец за пределами дома. Но, невзирая на весомость доводов, я хранила преданность отцу, не желая признавать их. Иногда голос сердца сильнее доводов рассудка, а в этой истории многое оставалось неясным, и я была убеждена, что иначе отец был бы оправдан.
Я так глубоко задумалась, что вздрогнула от голоса Яна.
— Во всяком случае, смерть капитана Маклина внешне почти не изменила жизнь Брока и его матери. Маклины и раньше обитали в этом доме, так что они остались на прежнем месте. Эндрю Маклин, увлекшись кораблестроительными экспериментами, залез в долги. Весь его пакет акций компании пошел на оплату векселей, да еще и не хватило. Миссис Маклин и Броку мало что досталось, Броку недавно исполнилось шестнадцать, он уже ходил на бэскомовских клиперах. Капитан Обадия обеспечил его мать, назначив приличное жалованье экономки, и она осталась жить в доме. Он также обещал выделить мальчику крупный пакет акций, если парень станет хорошим капитаном. Брок вышел в море капитаном только один раз и произвел очень хорошее впечатление, насколько я понял. Но тут его морской карьере пришел конец.
— Из-за войны?
— Да. Он служил офицером парусного фрегата «Конгресс», когда в тысяча восемьсот шестьдесят втором году под Хемптон-роудс броненосец «Мерримак» обрушил на фрегат шквал огня. Брок был тяжело ранен в бедро осколком снаряда и остался калекой, хотя позже все-таки встал на ноги. Он занялся управлением компанией и постройкой кораблей. Если бы он не переживал так о вынужденной отставке, у него была бы вполне сносная жизнь. Он хорошо служил капитану. Все ждали, что Обадия составит завещание главным образом в пользу Брока. Но старик почему-то все тянул время. Было это как-то странно и совершенно непонятно. Словно он не до конца доверял сыну Эндрю Маклина.
Я сидела, сложив руки на коленях, внимательно слушала, и мысли мои опережали слова Яна.
— Миранда Хит, — проговорил Ян, и я удивленно взглянула на него, пораженная тоном, каким он произнес мою девичью фамилию. — Будьте осторожны, думайте, что говорите и делаете. Не наживайте себе новых врагов. Иногда мне кажется, что Лиен права, утверждая, будто под этой крышей слишком долго обитали астральные 172 тела умерших. А в воздухе пахнет бедой. Так что держитесь подальше от семейных дел.
— Как я могу держаться от них подальше, если я замужем за Броком Маклином? — раздраженно спросила я. — Объясните мне, что вы имеете в виду. С кем мне надо быть осторожной?