Мула кивнул. Он видел, как правый глаз Раззѝда уставился на него сквозь щель в повязке.
- Есть, кэп. Мне поискать для вас чего-нибудь особенного?
Раззѝд поманил Шекру, которая помогла ему хлебнуть немного воды. Облизывая покрытые волдырями губы, он закрыл глаза:
- Расскажи мне, как продвигается работа этого дурня Железного Крюка над моим кораблем. Пусть он думает, что ты на его стороне.
Мула встал:
- Бахвал будет для меня будто братец родной!
Когда Мула вышел, Раззѝд прошептал Шекре:
- Когда я снова буду способен двигаться, а?
Лисица склонилась в уважительном поклоне:
- Зачем спрашивать меня, когда вы уже знаете это, лорд?
Тихий смех послышался от забинтованной фигуры:
- Я бы тебя убил за неправильный ответ!
2.
Свежий бриз заставил оконные ставни греметь и стучать по всему старинному аббатству Рэдволл. Была бурная поздняя весна. Без предварительного предупреждения нагрянул дождь. Работники бросили свои занятия во дворе, спеша в поисках тепла и комфорта внутрь древнего здания. Опираясь на подоконник своего кабинета, аббат Тибб наблюдал за сестрой Фиск, спешащей по залитой дождем лужайке по направлению к сторожке. Фиск была сестрой-лекаркой, не первой молодости мышью того же возраста, что и аббат. Ее мокрая ряса хлопала вокруг нее, в то время как она придерживала капюшон на голове одной лапой, сжимая в другой свою сумочку. Тибб был популярен среди рэдволльцев, хотя некоторые и полагали, что недостаток лет не совсем подобает белке-аббату. Это его не беспокоило. Обычно он был жизнерадостным и честным в делах со всеми. Тем не менее аббат Тибб не был белкой, охотно терпящей дураков и нарушителей. Он увидел, как сестра Фиск споткнулась и неизящно упала.
Тибб ударил по подоконнику лапой, сжатой в кулак, сердито ворча:
- Ладно, Угго Вилтуд. Давай-ка посмотрим, что ты сможешь сказать в свое оправдание, не так ли?
Он выбежал из покоев, захлопнув дверь за собой. Прыгая через две ступеньки, он спустился в Большой Зал, все еще бормоча себе под нос:
- Полноразмерный большой фруктовый торт, покрытый марципаном на толщину выдриного хвоста – и этот жадный ёж слопал его весь!
Плотная выдра отступила, пропуская спешащего аббата:
- Добрый день, отец аббат. Куда это вы так спешите?
Тибб кивнул старому Джему Гурди, рэддвольской выдре-хранителю погребов:
- А, привет, Джем. Думаю, мне стоит заглянуть в сторожку.
Полевочка-Диббун (Диббуны ( диббаны) – это официальное название для всей малышни в аббатстве) дернула аббата за рясу. Малышка Бринки хихикнула с неприкрытым ликованием при мысли о том, что аббат собирался сделать:
- Вы идете ругать Угго? Батюшка, а можно с вами?
Он потрепал малышку по голове:
- Нет, нет, Бринки, останься здесь.
Полевочка задала вопрос, который любят задавать все дети:
- Почему?
На миг в глазах Тибба блеснул огонек, но он продолжил говорить строгим голосом:
- Не думаю, что некоторые вещи, которые я должен сказать господину Вилтуду, годятся для ушей маленьких девочек!
Тиббу пришлось изо всех сил налечь на дверь, чтобы отворить ее под порывами ветра. Большая дубовая дверь закрылась с грохотом, который пронесся эхом по сводчатому залу.
С расширившимися глазами Бринки повернулась к кротенышу по имени Мурти:
- Ох, бубенчики мои, не хотела бы я быть Угго, когда батюшка аббат с ним побеседует!
Мурти покачал своей маленькой бархатистой головой, отвечая со своеобразным кротовым акцентом:
- Бу-урр, я тоже, Бринки. Говорят, что Угго спер здоровый фруктовый торт, бурр, да, и он слопал его весь сам. Он нам совсем ничего не дал, да, и он заслуживает хорошей взбучки, бурр!
У главных ворот в высоких внешних стенах Рэдволла Тибб отер дождевую воду с глаз, коротко постучал в дверь маленькой сторожки и вошел. Отряхивая свой мокрый плащ, он позволил Дорке Гурди, сестре выдры-хранителя погребов, повесить его на крючок.
- Ну, как там молодой обжора, Дорка?
Выдра-привратница кивнула на большую мягкую кровать, которая занимала почти треть маленькой комнаты:
- Лучше спросите об этом Фиск, отец аббат.
Сестра Фиск сидела у кровати, закутав голову в полотенце и вытираясь досуха. Она выглянула из-под его складок:
- А, это вы, отче. Молодой Вилтуд до сих пор спит. Я подумала, что не стоит его будить прямо сейчас.
Тибб взглянул на фигуру. Угго Вилтуд свернулся калачиком в тенях на дальнем краю кровати.
- Не знаю, почему вы балуете его, сестра. Он сам обрушил все это себе на голову, негодяй!
Дорка Гурди объяснила:
- Молодой Угго видит какой-то странный сон, отче. Он мечется и бормочет, как будто чем-то напуган. Взгляните, вот опять!
Молодой ёж начал вскидывать свои лапки вверх, чтобы защитить свою мордочку или разрушить какое-то страшное видение. Он начал громко причитать, пронзительно умоляя:
- О-о-у-у-у! Нет, нет, уходи! Не забирайте меня! А-а-а-а!!!
Угго натянул подушки себе на голову, крепко держа их.
Сестра Фиск поцокала языком:
- Дурачок, он же себя задушит!
Потянувшись, она выхватила подушки у своего пациента. Угго Вилтуд рывком сел, его глаза внезапно открылись. Он весь дрожал, уставясь прямо перед собой. Строгий тон аббата Тибба привлек его внимание:
- Ну-с, господин Вилтуд, что значит весь этот кошачий концерт, а? Вас что, преследовал чудовищно огромный фруктовый торт?
Угго уставился на Тибба, как будто видя его в первый раз:
- Это был корабль, большой корабль с зеленым парусом!
Дорка хихкнула:
- Твой желудок, должно быть, до сих пор слаб после того торта, который ты сожрал. Тебе снилось, что ты в море, полагаю?
Голос Угго задрожал, он боролся со слезами:
- Я не был в море, мэм. Я стоял на тропе вне аббатства…
Легкая ирония прозвучала в тоне сестры Фиск:
- И ты видел там корабль, настоящий корабль под парусом. Он плыл через западные равнины, не так ли?
Молодой ёж покачал головой:
- Нет, сестра. Он плыл прямо по тропе, прямо на меня!
Аббат Тибб присел на краешек кровати:
- Тебя преследовал настоящий парусник? И что ты сделал?
Угго в тоске замахал лапами:
- Я бежал, отче, бежал, спасая свою жизнь, но корабль меня нагнал. Я оглянулся и увидел ужасного зверя, который свесился через борт корабля и оскалил на меня свои зубы, - Угго рванул одеяло поверх своей мордочки, воя: - Ой-ой-ой-ой-ой! Это было ужасно, я так напугался, я…
Аббат строго перебил его:
- У тебя был кошмар после того, как ты сожрал большой фруктовый торт, достаточный, чтобы накормить десятерых, и это было твоей наградой за этот поступок, ты, глупый молодой шалопай!
Угго начал сопеть и горько плакать:
- Ва-а-а-а-а! Мне так жаль, отец аббат! Я больше так не буду, обещаю вам, никогда больше, ва-а-а-а-а-а!!!
Сестра Фиск взялась за него:
- Прекрати немедленно эти глупые рыдания, слышишь? Ну-ка, выпей-ка вот это.
Она зажала Угго нос, заставляя его открыть рот, пока вливала в него лекарство из стакана.
- Ну-ка, давай-ка выпей это все. Это утишит любые колики в животе и поможет тебе немного отдохнуть.
Аббат взял толстое старое одеяло с полки внизу кровати. Он дал один конец лекарке:
- Пойдемте, сестра. Я уверен, Дорка теперь за ним присмотрит. Я хорошенько поговорю с Угго, когда он поправится. Пойдемте на обед. Мы можем использовать это одеяло как укрытие – судя по звуку, снаружи все еще дождит.
После того, как эти двое ушли, Дорка присела у кровати, наблюдая за Угго. Его веки стали опускаться после того, как подействовало зелье сестры. Большая старая выдра-привратница мягко заговорила с ним: