Глава двадцать вторая
Ульф наблюдал, как шеф-повар ощупывал грудь Орсона, ища сердце. В его руке поблескивал нож. Доктор Филдинг извивалась и билась, пытаясь сбросить веревки. А посередине помещения висел на цепи огромный котел, и пламя уже раскаляло его дно. Там варилась живьем несчастная красноспинка.
— Пир Монстров! Пир Монстров! — хором скандировали гости, — Гросс гордура Пир Монстров! Великолепно! Чудесно! О-ля-ля, марвеллозо! Вундербар! Сугои!
Они выплевывали кости и утирали лица, лоснившиеся от жира.
— Ба-рон! Ба-рон! Слава барону!
Ульф вскочил на ноги и заорал:
— А ну прекратите!
И, единым духом пролетев через обеденный зал, вышиб нож у толстяка Равиолли.
— Оборотень, — зло прошипел барон.
Ульф перепрыгнул стол и сбил его с ног.
— Костэн, убери от меня эту тварь! — крикнул барон.
Ульф почувствовал на своих плечах сильные руки, отдиравшие его от барона. Здоровяк Костэн поднял его в воздух. Гости от изумления прекратили есть и уставились на Ульфа.
Барон Маракаи поднялся на ноги, отряхивая штаны, скроенные из шкуры жираньи.
— Так-так-так! — проговорил он, — Ну, и что тут у нас?
Ульф лягнул Костена в живот.
— Ух… — выдохнул тот, — Ах ты, маленькая дрянь!
— Нет повода для беспокойства, леди и джентльмены, — подняв руку, провозгласил барон Маракаи. Посмотрев в дверь, он увидел, что снаружи практически стемнело, и с улыбкой повернулся к Ульфу, — Ты слишком рано сделал свой ход, оборотень. Костэн! Закрой-ка ему глаза, чтобы не увидел восхода луны! Не дай ему трансформироваться!
Здоровяк перехватил Ульфа одной рукой и широкой грязной ладонью закрыл ему глаза, лишив возможности что-либо видеть.
— Шеф! — услышал он голос барона, — Расскажите нам, как правильно готовить оборотней?
— О-о, только не это, — прозвучало в ответ, — Мясо оборотней отвратительно на вкус. Его нельзя есть!
— Ну, тогда запихните его в духовку, — распорядился барон, — А потом скормите акулам.
И Ульф почувствовал, что его несут из пакгауза наружу.
— Пустите! — заорал он, брыкаясь.
Костэн только хмыкнул и стиснул его еще крепче.
Кожи Ульфа коснулся прохладный ночной ветерок. Ульф извивался и вырывался, пытаясь укусить руку Костена. Если бы он смог увидеть луну, преображение вступило бы в свои права, наделив его силой. Увы, рука Костена начисто перекрывала обзор. Ульф почувствовал, как его протащили через всю платформу.
Потом хлопнула дверь кухни. Здесь было жарко и душно, в спертом воздухе густо пахло блюдами из морских бестий.
— Свяжи его! — приказал голос Франко Равиолли, — И брось на пол, только подальше от окон!
Ульфа внесли внутрь, потом прижали к полу, носом прямо в металл. Когда Костэн убрал ладонь с его глаз, Ульф увидел, что лежит на большом противне. Он, как мог, завертел головой, ища глазами луну. Но сумел разглядеть только стеклянную дверцу огромной духовки.
Тяжелое колено уперлось ему в спину. Костэн взял веревку и связал руки и ноги. Подошел шеф Равиолли и стал смазывать его сливочным маслом, не забыв окропить противень оливковым, чтобы не пригорело. Ульф еле отплевался от жидкого масла, попавшего ему в рот и глаза.
А шеф-повар уже посыпал его солью и перцем, отчего Ульф отчаянно расчихался. После чего на противень посыпались нарубленные лук и чеснок.
Франко Равиолли указал Костену на духовку и велел:
— Засовывай! На нижний уровень!
Костэн открыл дверцу, поднял противень с Ульфом и задвинул его внутрь. Потом дверца захлопнулась.
Ульф смотрел наружу сквозь жаропрочное стекло.
Вот за ним возникла физиономия шеф-повара.
— Как пройдет десять минут, пожалуйста, перевернись, — велел он Ульфу с ухмылкой, — Надо, чтобы корочка образовалась…
И, хихикая, включил нагрев.
Ульф изо всех сил пытался освободиться.
Сливочное и оливковое масла впитывались в его одежду. Он ощущал, как в духовке становилось все горячее.
— Выпустите меня!!! — закричал он во все горло.
Сквозь стеклянную дверцу были видны ноги Франко Равиолли и здоровяка Костена, двигавшиеся в сторону двери.
— Пора заняться великаном, — сказал шеф-повар.
Вот за ними закрылась дверь кухни. Лук и чеснок, которыми обсыпали Ульфа, начали давать запах и сок. Масло растапливалось, готовясь вот-вот зашипеть. С Ульфа градом катил пот. Противень разогревался все сильнее.
Он попытался лягать ногами, но они были слишком крепко связаны. Ульф выворачивал шею, ища глазами окно, сквозь которое, может быть, удастся увидеть луну. Безуспешно! Кругом были только кухонные шкафы и буфеты.