ГЛАВА 1. Создание идентичности морской державы
Морская мощь развивалась на периферии ранней цивилизации, а не в центре. В ответ на ограниченные возможности суши маргинальные прибрежные сообщества развивали средиземноморские торговые сети, поставлявшие жизненно важные ресурсы - древесину, медь и олово - в великие сухопутные империи Египта, Анатолии и Месопотамии. После 1000 г. до н.э. финикийские и греческие морские города в погоне за металлическими рудами продвинули первоначальную левантийскую торговую систему в Эгейское, Адриатическое и Тирренское моря и через западное Средиземноморье до Гадира (Кадиса), за Геркулесовыми столбами. Защищая и контролируя морские пути, соединявшие ресурсы и рынки, эти морские акторы заложили основы стратегии морской силы, контроля над морскими коммуникациями и идентичности морской силы. Уязвимость морской торговли перед соперничающими государствами и пиратами побудила к созданию констеблей, а долгосрочные затраты на необходимые корабли, моряков и инфраструктуру заставили морские государства разработать более инклюзивные формы правления, которые предоставляли купцам, торговцам и судовладельцам долю политической власти в обмен на услуги или финансовые взносы. Политические структуры этих морских государств двигались от абсолютного правления через конституционную монархию к республиканской олигархии. Крупные и средние государства, сознательно выбравшие такую социально-экономическую и стратегическую модель, стали морскими державами, которые поставили море в центр своей идентичности, в отличие от континентальных держав, которые использовали флоты для наземных стратегических объектов. Морские государства и города сформировали самобытную культуру, в которой доминировали мореплавание и торговля.
В отсутствие значительной морской торговли контроль над морскими коммуникациями не имел большого стратегического значения. Непонимание этой главной реальности вызывает много недоразумений у тех, кто пытается провести прямые параллели между стратегиями морской и сухопутной мощи. Эти две концепции принципиально различны по своему происхождению, целям и методам. Если сухопутные державы могли добиться победы путем "решающего" сражения и захвата основной территории, то морская мощь ограничивалась ограниченными результатами, достигаемыми за счет экономического истощения. Стратегия морской мощи была нацелена на контроль над морем для обеспечения безопасности и экономических преимуществ, а не на пустую славу морского сражения. Государства, использовавшие морскую мощь, действовали на водных рубежах между великими сухопутными державами в эпохи равновесия и стабильности.
Синергия между сухопутными империями и морскими государствами отразилась на географии и культуре Египта и Месопотамии. Колыбели цивилизации" представляли собой ограниченные регионы, расположенные на реках, ограниченные пустынями и горами, их политические центры были удалены от океана. Стабильность внутри страны и завоевание территорий определяли политический успех. Их география подпитывала чувство исключительности и превосходства, основанное на территории и рабочей силе, что препятствовало поиску и исследованию. Морские государства в ответ на ограниченность сельскохозяйственных угодий стали осваивать море для рыболовства и торговли. Мореплавание и дух исследования были общими парными характеристиками, в то время как мысли сухопутных государств были ограничены пешеходными перспективами и военными решениями.