Любой вызов западному стратегическому морскому контролю со стороны Советского Союза, России или Китая существует в головах алармистов, которые путают цифры с возможностями, а хвастовство с действиями. Советский флот создавался для защиты Российской империи от нападения западных десантных сил, авианосной авиации и ракет "Поларис" 1960-х годов. Он не был создан для того, чтобы бросить вызов западному морскому контролю. После 1989 г. советский флот распался, потому что не имел никакого значения для выживания России: любое его возрождение в последние годы отражает скорее взгляды президента, родившегося в Ленинграде, чем реальность. Современная Россия уже не стремится быть морской державой, как это было во времена Петра I, она по-прежнему опирается на командную экономику и форму абсолютного правления. В 2014 году президент Путин захватил Крым, вернув себе военно-морскую базу в Севастополе - мощный символ национального героизма. При этом он нанес серьезный ущерб перспективам возрождения военно-морского флота России. Выбор был вполне логичным, если принять, что Россия никогда не была морской державой, а море никогда не было жизненно важным для обеспечения безопасности страны. Выбор Путина имел последствия. В ответ на это на два вертолетоносца французской постройки было наложено эмбарго, и они были проданы Египту. В 2017 году Путин отказался от проектируемых авианосцев: единственная советская верфь, способная строить авианосцы, находится на Украине, как и завод, производящий морские газовые турбины. Современные российские военные корабли используют тот же лексикон героических националистических названий, что и их царские предшественники, и эта связь подчеркивает повторяющуюся круговую реальность российских попыток сохранить великий флот - бесконечный цикл создания, поражения, распада и возрождения.
Экономические санкции, по сути, обновленная морская экономическая война, введенные против России после захвата Крыма и поддержки "сепаратистов" в Восточной Украине, сработали. Благодаря снижению мировых цен на нефть в два раза они привели Россию к рецессии, что заставило Путина обрушиться на мировую торговлю с серией контрпродуктивных автаркических мер. Остается только догадываться, как долго Россия сможет терпеть издержки и как далеко морская держава сможет использовать такие ценности, как демократическая подотчетность, которые были мощным оружием в арсенале морской державы со времен битвы при Саламине.
Россия, Китай и США слишком велики и слишком могущественны, чтобы полагаться на морскую мощь - эксцентричную идентичность, имеющую ограниченный стратегический вес. Хотя Соединенные Штаты начинали свою жизнь как морское государство, действующее в рамках атлантической экономики, приобретение континента путем завоевания и покупки изменило эту идентичность. Современные американские представления о море носят скорее стратегический, чем культурный характер. После окончания холодной войны ВМС США, помня о том, что произошло в 1948 г., нуждались в новой военно-морской "угрозе", чтобы избежать уничтожения. Растущий китайский флот, поразительно похожий по технологиям и стратегии на старые советские силы, вызвал серьезную тревогу и помог поддержать бюджет ВМС. Это необходимо, поскольку у США нет ни очевидной потребности в океанской безопасности, ни особого интереса к глобальным перевозкам. Они не в большей степени являются морскими державами, чем Китай. Ни то, ни другое не соответствует критериям, которые использовал Альфред Тайер Мэхэн для определения морской мощи еще в 1890 году. Это огромные, по сути, непрерывные сухопутные державы/империи, обладающие огромными внутренними ресурсами практически во всех областях. Разработка внутренних запасов сланцевого газа может подчеркнуть этот момент, стимулируя все более автаркичную экономическую политику. Оба государства обладают огромными внутренними запасами газа, что делает их фактически самодостаточными по углеводородам. Хотя представляется вероятным, что оба государства сохранят или даже увеличат свои военно-морские силы, они будут делать это в дипломатических и стратегических целях. Ни одно из государств не рассматривает защиту океанской торговли в качестве своей основной задачи.
Китай, как и Россия, не стремится оспаривать контроль над морем за пределами своей собственной, довольно щедро ограниченной литорали. Китайские корабли и риторика служат внутренним целям, а отношение китайцев к морю остается глубоко негативным, как это было на протяжении тысячелетий. Китай никогда не станет морской державой, пока он остается огромной сухопутной империей, содержащей множество подвластных народов, где главное в выполнении "мандата Неба" - накормить народ и поддерживать внутренний порядок. Море настолько неважно или настолько опасно, что у Китая нет военно-морского флота. Вместо этого существуют три отдельные силы, показательно названные ВМС Народно-освободительной армии (НОА), которые действуют независимо друг от друга. В конце XIX века империя Цин использовала тот же метод усиления политического контроля - с катастрофическими оперативными последствиями.