- Вы получили? - ответил он.
- Что получил?
- Гидролокаторы, - сказал Харнуэлл. - Только что получено сообщение: 11 установок, собранных на заводе компании "Уэстерн Электрик", переданы вам, а не тральщикам.
У меня учащенно забилось сердце. Я выиграл битву в Вашингтоне. Но как? Кого же благодарить? Адмирала Кинга, адмирала Нимица или Кука? Пожалуй, всех сразу.
Из Сан-Диего я возвратился в Пирл-Харбор. В ожидавшей меня почте я нашел письмо, из которого вытекало, что совещание в Хантерс-Пойнт во многом изменило отношение к подводным силам на Тихом океане. Автором письма был капитан 2 ранга Фрэнк Уоткинс, бывший командир лодки "Флайинг Фиш", затем командир дивизиона подводных лодок, а ныне - офицер отдела подводных сил управления морских операций. Он писал: "Возвратившись с совещания, я заметил разительную перемену в тоне всех просьб, директив и прочих документов, составляемых у нас для подводников. Они написаны сильно и убедительно, ибо теперь наши работники знают нужды подводников и готовы горы сдвинуть, чтобы дело пошло на лад".
К сожалению, некоторые горы оказались им не под силу. Производство электронного оборудования было самым узким местом и налаживалось слишком медленно.
В начале осени 1944 года в Меар-Айленд были доставлены две новые гидролокационные установки, одна из которых была изготовлена в военно-морской научно-исследовательской лаборатории на Пойнт-Лома, а другая на заводе компании "Уэстерн Электрик" в Лос-Анжелосе. Они предназначались для подводных лодок "Тиноса" и "Танни".
Шла уже последняя неделя ноября 1944 года, когда "Тиноса", экипаж которой имел за плечами опыт семи успешных боевых выходов в море, прибыла из Соединенных Штатов в Пирл-Харбор с новым командиром капитаном 3 ранга Ричардом Латамом, который впоследствии стал одним из наших лучших подводников. Наружная часть первого гидролокатора серийного производства была смонтирована на днище подводной лодки. Подобным же образом оборудовались теперь и другие подводные лодки. Изменить расположение наружного узла гидролокатора было решено в результате испытаний, проведенных ранее на "Спейдфиш".
Мне не терпелось поскорее увидеть новое устройство в действии. И вот ранним серым утром в День благодарения, как только сети заграждения у входного канала были разведены, чтобы пропустить возвращавшиеся из ночного дозора эскадренные миноносцы, подводная лодка "Тиноса" вышла к учебному минному заграждению. Оно было выставлено у западного побережья острова Оаху. Как и в день первого испытания гидролокатора на "Спейдфиш", погода выдалась превосходная. Море было настолько спокойно, что даже в надводном положении при первом пробном заходе наш гидролокатор давал отчетливые выбросы от мин, находившихся на достаточно большом расстоянии. Результаты были слишком хороши, чтобы в них можно было сразу поверить. И мы сомневались не зря. Стоило разыграться небольшому волнению на море, как от этой радужной картины не осталось и следа. Однако в подводном положении гидролокатор действовал отлично. Мы обнаруживали мину за миной, и все они давали отчетливые грушевидные выбросы на индикаторе, сопровождавшиеся звуком, напоминавшим звон колокольчика. С трансдьюсером, смонтированным на киле, установка действовала гораздо лучше.
Я радовался, как ребенок. Успех давно задуманного плана теперь казался обеспеченным, хотя впереди лежал еще длинный тернистый путь.
Первым шагом на этом пути был приказ Дику Латаму о выходе его подводной лодки в восьмой боевой поход с целью испытания гидролокатора уже не на учебных, а на боевых минах. Подводная лодка должна была действовать в районе островов Нансэй и Формоза и в Восточно-Китайском море. 4 декабря, после целой недели напряженного освоения гидролокационной аппаратуры, проходившего под моим личным наблюдением, Дик Латам вышел на своей подводной лодке из Пирл-Харбора. Он должен был пробыть в море 58 дней. Латам впервые командовал подводной лодкой. Наряду с обычными боевыми задачами ему было приказано разведать в ряде районов кромки минных заграждений, по нашим предположениям, выставленных там противником. Ввиду строгой секретности, связанной с созданием гидролокатора и разработкой методов его применения, боевой приказ командиру "Тиноса" был вручен в запечатанном конверте. Конверт надлежало вскрыть в море, когда подводная лодка возьмет курс на запад.
По своему обыкновению, я прибыл на пирс для проводов. Мысленно проверяя отданный мною боевой приказ, я убеждался, что мы сделали все необходимое для успешного выполнения подводной лодкой боевого задания.
Между тем сведения, поступавшие в Пирл-Харбор из районов боевых действий, были по большей части обнадеживающими. Для наших подводников осень 1944 года оказалась чрезвычайно удачным сезоном. День за днем шифровальные машины, обрабатывавшие секретные донесения, раскрывали картину наших побед: "Арчерфиш" потопила авианосец "Синано"; "Силайэн" пустила ко дну линейный корабль "Конго"; "Дартер" и "Дейс" отправили на тот свет два тяжелых крейсера. Дно пролива Лусон было усеяно торговыми судами противника. Но эти победы не могли компенсировать нам гибель десяти американских океанских подводных лодок и 800 подводников, находившихся на них, тем более, что многие из наших потерь можно было бы предотвратить, своевременно обеспечив подводные лодки соответствующими средствами защиты.
Да, за какие-нибудь четыре месяца мы потеряли десять подводных лодок! Мы предполагали, что четыре из них подорвались на минах. Как стало известно из послевоенных данных, мы ошиблись, по-видимому, только относительно подводной лодки "Тэнг", которая, действуя в мелководном районе у берегов Китая, где она вполне могла наскочить на мину, на самом деле была потоплена своей же торпедой, описавшей полную циркуляцию.
Во всем этом было мало хорошего, вернее, наши дела обстояли скверно. Я чувствовал себя обманутым и ограбленным, потому что средства защиты подводных лодок - электронные диковинки, в которых мы так остро нуждались, доставлялись невероятно медленно, и мы продолжали нести потери в людях и боевой технике, чего нельзя было позволять себе ни за какую компенсацию.
Просыпаясь ночью, я снова и снова думал: почему это нас, американцев, война обычно застает врасплох, почему мы, надеясь на мир, забываем о подготовке к войне? Правда, мы выходим из войны с замечательным оружием и техникой, оставляя наших врагов далеко позади, но сколько человеческих жизней и средств мы всегда теряем в начальный период войны из-за устаревших типов вооружения! По-видимому, наиболее правильная позиция должна находиться где-то между этими крайностями.