- Судя по сигналу радиолокатора, оно не так уж велико, - разочарованно произнес Риссер. - Когда же, наконец, у нас будут крупные цели?
- Только не на этот раз, командир, - ответил радиометрист. - Это или траулер, или сторожевой катер.
- Что-то не заметно, чтобы его интересовали рыбачьи отмели, - сказал офицер-торпедист. - По-моему, это утренний патруль, который разыскивает нас.
- Забавно, - усмехнулся Боб. - Что ж, пожелаем ему удачи. А пока он оставил открытой дверь в курятник, заглянем туда. Нет ли там подходящей добычи?
Подводная лодка направилась к входу в гавань, непрерывно ведя радиолокационный поиск. Но обнаружить ничего не удалось. Правда, многочисленные строения у пирсов создавали помехи, и поэтому не следовало безоговорочно верить показаниям радиолокатора. А пока что единственной обитательницей гавани казалась одинокая рыбачья лодка.
К этому времени видимость улучшилась, и в 06.50 раздались два хриплых гудка. Это заставило подводную лодку уйти на перископную глубину. При утреннем свете Боб увидел направлявшийся в порт знакомый дозорный корабль или, по крайней мере, похожий на него. Недовольный результатами своего похода, он грустно возвращался в гавань и даже не нес гидроакустической вахты, явно считая, что ни одна подводная лодка не решится войти в такие мелкие воды, а тем более при дневном свете. И уж, конечно, не теперь, когда гавань охраняется столь грозной силой, как один из сторожевых кораблей микадо.
Встреча с этим кораблем не сулила ничего хорошего. Он щетинился орудиями и, разумеется, имел солидный запас глубинных бомб. Честно говоря, Риссеру совсем не хотелось связываться с ним на мелководье, и корабли разошлись встречными курсами на расстояние броска бейзбольным мячом. Один импульс вражеского гидролокатора - и "Флайинг Фиш" не поздоровилось бы.
Ситуация была столь необычной, что командир разрешил диктору рассказать обо всем по трансляции. Пока команда спокойно завтракала, диктор Джо в манере известного радиоактера довел экипаж до колик, рассказывая собственную версию о беспечности этого хранителя императорских океанских просторов, так неосмотрительно оставившего открытой дверь своего курятника.
- Ну где же ты был, дубина? - вопрошал он, - Ты всю ночь стоял на посту, как настоящий храбрый полицейский. А дверь оставил незапертой! Вот я расскажу о тебе мисс Роззи Токио. Но больше всего мне хочется узнать, где же, черт возьми, курочки из твоего курятника?
Взрыв хохота, который последовал за этим, показался вахтенному офицеру слишком громким:
- Ну, хватит, Джо, кончай передачу. Или ты хочешь, чтобы тебя услышали на сторожевике?
Этого Джо явно не хотелось, и он окончил представление.
Как и для других "морских дьяволов" стаи Боба, 13 июня оказалось не совсем приятным деньком и для старушки "Флайинг Фиш". Две цели, шесть торпед и ни одного попадания. Все промахи происходили из-за того, что самолеты, кружившие над головой во время атаки, своевременно извещали цели о выпущенных подводной лодкой торпедах. В конце дня Риссер сделал следующую запись в вахтенном журнале:
"22.30. Это был крайне несчастливый день. Стреляя по двум целям, мы промахнулись, а что касается третьей, то нам не удалось даже выйти в точку залпа. Напрасно потратили шесть торпед. Промахи, вне всякого сомнения, были вызваны маневрированием целей, но если бы мы применили стрельбу веером, то могли бы добиться попадания. Скорость торпед - 27,5 узла - явно не способствовала нашей удаче. Возможно, нас обнаружил самолет по воздушным пузырям, появлявшимся на поверхности после выстрела. Видимость была отличная, лучшая за все время нашего пребывания в Японском море, а море совершенно спокойное. Мы ни разу не шли с большой скоростью, перископ поднимали только на 30-50 сантиметров над поверхностью, и, не хвалясь, я могу сказать, что он выставлялся редко - только в случаях крайней необходимости и на очень короткое время. Мне нужно было бы преследовать цели до наступления темноты, а затем атаковать их, но положение для атаки было идеальным, и я меньше всего думал о промахе".
Утром 15 июня палуба "Флайинг Фиш" покраснела, но не от крови, а от пыли кирпичей, видимо, только что сделанных из красной корейской глины. На рассвете Боб начал обстрел из 127-мм орудия десяти больших барж, груженных кирпичом. Стрельба продолжалась несколько часов подряд. В воздух около гавани Сейсин поднялись тучи кирпичной пыли, окрасив "Флайинг Фиш" в пурпурный цвет.
В тот же день с "Флайинг Фиш" произошло самое необыкновенное происшествие, которое когда-либо выпадало на долю подводной лодки. Было уже далеко за полдень, когда она на перископной глубине подошла к брекватеру Сейсина. Боб заметил в порту четыре или пять транспортов, но это не вызвало у него особого энтузиазма, так как все они находились за пределами досягаемости его торпед. В окуляр своего боевого перископа Риссер наблюдал за поездами, двигавшимися по железнодорожным линиям вдоль берега. Он с кислым видом смотрел, как на акватории порта суетились катера, пыхтели буксиры и неуклюже двигались баржи. Здесь не было ничего подходящего для командира стаи "морских дьяволов", занятого поисками достойной цели.
Равнодушным, рассеянным взглядом Риссер следил за маленьким буксиром, направлявшимся прямо на него, с двумя глубоко осевшими баржами. Не долго думая, он приказал погрузиться на глубину 27 метров, не столько для того, чтобы избежать обнаружения, сколько для того, чтобы буксир или баржи не повредили перископа и антенны подводной лодки. Он дал приказание идти вперед на малой скорости, стараясь уклониться от приближающихся судов, которые, по всем признакам, должны были пройти по левому борту "Флайинг Фиш". Шум винта буксира был ясно слышен внутри подводной лодки, когда он проходил над ней. И вдруг наступила тишина. Буксир остановился. Боб ждал, когда винт снова заработает, но прошло несколько минут, а буксир все не двигался с места. Терпение Боба иссякло, и он приказал с величайшей осторожностью, чтобы не протаранить перископом днище буксира или баржи, всплыть на 18-метровую глубину и как можно медленнее поднять на поверхность драгоценный глаз подводной лодки. Перископ вышел на поверхность совсем рядом с баржей, нагруженной, оказывается, булыжником. На корме стоял рулевой. Он открывал люки, чтобы сбросить булыжник в воду, и не заметил поднятого перископа. Рассказывая об этом, Боб лаконично заметил: