Едва лодка успела скрыться под водой, как Грир услышал близкие разрывы противолодочных бомб. За ними последовала новая серия взрывов. Затем все стихло. Минут через 15 Грир осторожно всплыл под перископ и осмотрелся. Только убедившись, что море и небо свободны и от друзей, и от врагов, он, наконец, всплыл на поверхность. Находившаяся поблизости от него подводная лодка "Блэкфиш" подтвердила, что слышала стрельбу, и сообщила номер самолета: не то 5786, не то 5783. Почему этот бомбардировщик не попытался атаковать и "Блэкфиш", до сих пор для всех остается загадкой. Кстати сказать, в этом районе не должно было быть нашей авиации. Видимо, бомбардировщик миль на 80 отклонился от своего курса.
Спустя несколько дней Грир начал разведку минных заграждений в назначенном ему районе. Как я уже сказал, Грир принадлежал к категории самых ярых приверженцев гидролокатора. Эта непоколебимая вера в гидролокатор отразилась в следующих его словах: "Сихорс" показала, что она может форсировать минное поле, обойдя его, или пройдя под ним, или лавируя между минами, словно футболист, бегущий с мячом среди других игроков".
"Обнаружив 97 мин и зафиксировав размеры и конфигурацию минного поля севернее Формозы, мы направились в Восточно-Китайское море, но здесь нам не повезло, - продолжал свой рассказ Грир. - Теперь я был так уверен в своем гидролокаторе, что однажды даже рискнул подводной лодкой, спокойно продолжая вести ее прежним курсом, хотя световой выброс на индикаторе прибора и тон звука в репродукторе, по мнению некоторых, были вызваны миной. Но я чувствовал, что в действительности гидролокатор фиксировал эхо, отраженное от морского дна. Конечно, это был неумный риск, но зато я доказал, что в данном случае мины не было.
Следующим на очереди был Корейский пролив. Увы, наша работа там должна была проходить только с внешней стороны заграждения. Помню, вы грозили строго наказать меня, если я сунусь внутрь минного барьера, прежде чем вы закончите подготовку к решительному удару. Я уж не помню, сколько дней мы потратили, разнюхивая первую линию мин, но нам показалось, что прошла целая вечность. В довершение всего мы постоянно находились под наблюдением. Представляю, как изумлялись японцы, гадая, почему я не пытаюсь прорваться в Японское море и в то же время не ухожу из этого района.
Проливы у острова Цусима (так автор называет острова Симоносима и Каминосима. - Прим. ред.) считались отлично защищенными. По всей вероятности, в системе их обороны японцы широко использовали радиолокаторы. Наши радиолокаторы, дававшие нам ранее ряд неоценимых преимуществ, стали едва ли не помехой, ибо японские конвойные корабли и самолеты теперь оснащались радиолокаторами и радиолокационными обнаружителями, которые могли легко засечь нас.
Противник настолько активно пользовался радиолокационными средствами, что мы оказались в положении обороняющейся, а не нападающей стороны. Мы не чувствовали бы себя беззащитными, если бы могли определить направление и источник получаемых нами сигналов, которые были очень слабыми. Так, в одном из районов мы почти постоянно фиксировали шесть или семь различных сигналов, но только два из них были более или менее четкими.
По-моему, гидролокатор действовал вполне удовлетворительно и оправдал все наши надежды.
Успешно выполнив поставленные перед ней задачи, "Сихорс" доказала это самым красноречивым образом".
Совершенно справедливо. Прекрасный экипаж "Сихорc" блестяще справился со своим боевым заданием, проявив не только незаурядную ловкость и умение, но и удивительную отвагу.
Бесконечные часы - с 05.36 утра и до 22.36 ночи - "Сихорс" провела лежа на грунте в ожидании той неотвратимой, страшной беды, к которой подводники постоянно готовятся, но перед которой они все равно трепещут, - в ожидании смерти. Это не мгновенная смерть от взрыва, а затягивающееся на целые часы медленное умирание от удушья на черном морском дне.
18 апреля минутная стрелка часов, установленных в боевой рубке "Сихорс", показывала четырнадцать минут шестого, когда в перископ лодки были обнаружены два японских дозорных корабля. Только-только начало светать, и море еще окутывала туманная дымка. Японцы, видимо, уже успели обнаружить подводную лодку. Из труб кораблей вырвались густые клубы дыма. Увеличив скорость, японцы понеслись по направлению к "Сихорс". Подводная лодка всплыла и тоже дала полный ход, надеясь уйти от преследования. В начале погони тишина нарушалась лишь ревом дизелей "Сихорс", работающих на полной мощности. Затем самый большой, ближайший к подводной лодке, японский корабль открыл огонь из носового орудия. Первый снаряд упал примерно в 3500 метрах за кормой. Следующие падали все ближе и ближе, и уже казалось, что лодка вот-вот будет накрыта ими.
В 05.36 "Сихорс" была вынуждена срочно погрузиться. Уйдя под воду, Грир изменил курс на 90°. Стремясь уклониться от преследования и атаки глубинными бомбами, Гарри застопорил моторы. Подводная лодка погружалась с большим дифферентом, пока не достигла 90-метровой глубины.
В 05.43 Грир выпустил два имитационных патрона - новое устройство, которое должно было вводить в заблуждение противника, если он использовал гидроакустические средства. После этого "Сихорс" застыла в тишине, словно улитка, погрузившаяся в зимнюю спячку.
Имитационные патроны выпускались через трубы небольшого диаметра, выходившие наружу из носового и кормового торпедных отсеков. Патроны были длиной с рождественскую елочную свечу и диаметром в 7,5 сантиметра. При разрыве они выбрасывали не звездочки и не огненные шары, а газовые пузырьки. Стоило "щупальцам" гидролокатора коснуться этих пузырьков, как в его приемнике появлялось устойчивое звуковое эхо, подобное отраженному от подводной лодки. С помощью имитационных патронов Грир надеялся провести японцев, подсунув им для атаки глубинными бомбами одно из таких газовых облаков, и тем временем уйти в более гостеприимные воды.
Пока часы медленно отстукивали минуты, Гарри напряженно думал, стараясь сообразить, как его подводная лодка могла попасть в такое тяжелое положение. В конечном счете он пришел к выводу, что все его злоключения начались с того момента, когда он, сваляв дурака, поверил, будто 10-сантиметровый импульс, отмеченный на экране его радиолокатора, был американского происхождения. До сих пор японцы еще не работали на такой волне. Позднее, поставив все неизвестные цусимской головоломки на свои места, мы поняли, что южный вход в Японское море не только защищался воздушными и морскими силами противника, но и "прочесывался" великим множеством японских электронных приборов, начиная со всевозможных радиолокаторов и кончая гидроакустическими буями и другими средствами подводного наблюдения, которые выставлялись на якорях в районах с малыми глубинами.
В темноте предрассветных сумерек, когда на "Сихорc" заканчивалась зарядка аккумуляторной батареи, питавшей ее электромоторы, вахтенная служба совершила почти роковую ошибку, приняв находившийся поблизости японский корабль, радиолокатор которого работал на 10-сантиметровой волне, за одну из своих подводных лодок. Эта ошибка, которую слишком долго разделял и сам Грир, привела к печальным последствиям.
Когда на смену ночной тьме пришел день, Грир убедился, что встреченные им корабли столь же дружественны, как и самолеты, нанесшие визит в Пирл-Харбор ранним утром 7 декабря 1941 года. Был обнаружен новейший японский фрегат. Он обладал большой скоростью и был отлично вооружен. В первое мгновение Грир подумал, что ему удастся удрать от фрегата и его напарника в надводном положении, но когда появились самолеты противника, он счел за лучшее немедленно погрузиться. Впрочем, иного выхода у него и не оставалось.
Бывает так, что сухой язык боевых донесений, составляемых под впечатлением боя и во время его, очень образно передает страшные картины того, о чем думают и что делают подводники в то время, как их корабль пригвожден к океанскому дну, словно ковер, прочно прибитый к стенке, и, кажется, нет никакой возможности вырваться из беды. В мертвой тишине люди способны различать лишь вызывающий мурашки грохот глубинных бомб и тяжелые удары собственных сердец. Эти звуки - извне и изнутри - сливаются в единое целое.