Волны то и дело захлестывали мостик, через крышку рубочного люка вода попадала в центральный пост, но люди не обращали на это внимание - так велико было ликование по поводу того, что минный барьер благополучно преодолен.
Своим первым объектом в выделенном ей районе "Тиноса" избрала порт на восточном побережье Кореи - Покуко Ко, и Дик Латам в ожидании срока начала боевых действий с помощью эхолота тщательно изучил глубины около этого порта.
Боевые действия должны были начаться сразу же после захода солнца. Но до полудня 9 июня - последнего дня ожидания - здесь не было никакого движения. Первое японское судно было замечено около 14.30, и "Тиноса" почти автоматически, словно на учениях, пошла на сближение с ним. Судно шло близко от берега, и если бы оно не замедлило ход при приближении к порту, "Тиноса" не смогла бы занять выгодную для атаки позицию. Дику пришлось войти в воды, где глубина составляла всего 18 метров. Но и теперь лодка была отделена от цели мелью с глубинами не больше 13,5 метра. В конце концов Латаму удалось занять позицию для стрельбы на расстоянии 2400 метров от цели при дальности хода торпеды примерно 2000 метров. А ведь было лишь 15.03 - до захода солнца оставалось еще шесть часов.
Как мне объяснил Дик, настоящая цель после стольких месяцев ожидания была слишком большим искушением - он не мог не выпустить хотя бы три торпеды. Одна из них прошла у самого носа судна, другая попала в его среднюю часть, а третья чуть не задела корму.
"Я, конечно, знал, - говорил Дик, - что к этому времени все подводные лодки уже займут назначенные им позиции и что японцы не получат никаких преимуществ, если начать боевые действия на несколько часов раньше намеченного срока. Мне было ясно, что, потопив японское судно, я еще смогу оправдаться, но в случае промаха меня уже не спасут никакие объяснения. Поэтому, выпуская каждую из трех торпед, я молил бога, чтобы она попала в цель. Секунды в ожидании взрыва казались бесконечными. Судно замедлило ход, и вторая торпеда попала, наконец, в его среднюю часть. Через несколько минут оно переломилось посредине, корма и нос задрались высоко вверх и исчезли в пене и обломках".
Нечего и говорить, что этот успех поднял дух всей команды. Ничто так не вдохновляет экипаж подводной лодки, как быстрое потопление вражеского судна.
Случай с Диком Латамом, преждевременно начавшим боевые действия в Японском море, напоминает мне эпизод, происшедший ранее, когда командир другой подводной лодки нарушил действовавший тогда приказ о запрещении тратить торпеды на эскадренные миноносцы противника.
В то время - это было в апреле 1943 года - у нас не хватало торпед и пришлось специально указать наиболее важные цели, на которые можно было тратить наш небольшой запас. Эскадренные миноносцы, специальные эскортные и сторожевые корабли находились в самом конце списка - их рекомендовалось скорее избегать, чем торпедировать.
Помню, командир подводной лодки "Сивулф" капитан-лейтенант Рой Гросс зашел ко мне после возвращения в Пирл-Харбор. Он вернулся из боевого похода в пролив Лусон. Рой принес с собой несколько фотографий. Когда он показывал их мне, в его голосе звучали виноватые нотки. Снимки, сделанные через перископ "Сивулф", запечатлели гибель старого эскадренного миноносца постройки времен первой мировой войны. Фотографии показались мне одними из лучших в этой войне. На первом снимке были видны клубы дыма, нависшие над обреченным кораблем после взрыва. По словам Гросса, торпеда попала прямо под первую трубу. По мере того как заполнялись водой носовые отсеки корабля, снимки отражали постепенное исчезновение под водой полубака и мостика. Наконец, над водой осталась только корма, задранная под углом 90°. Затем последовал взрыв глубинных бомб - тех самых, которые эскадренный миноносец предназначал для "Сивулф". От этого взрыва погибла вся команда.
- Я очень извиняюсь, - сказал Гросс. - Конечно, я нарушил приказ - не тратить торпеды на ненужные жестянки, но эта коробка дважды становилась на моем пути, когда я пытался торпедировать крупный танкер. В конце концов я потерял терпение и воздал ей по заслугам.
Мне нетрудно было простить Роя, и теперь эти снимки занимают почетное место в моей "галерее пиратов".
Когда "Тиноса" достигла заданного ей района действий, погода улучшилась, но это имело и свои отрицательные стороны. Кругом так и кишели корейские рыбачьи лодки - целые флотилии широких и грязных сампанов, полных рыбаков с сетями. Рыболовные сети уже теперь, да и позже, сильно мешали "морским дьяволам" Боба Риссера, которые действовали у корейского побережья. Правда, это несколько возмещалось дружественным отношением корейских рыбаков. Они ни разу и пальцем не пошевелили, чтобы предупредить японские корабли. Не раз они снабжали подводные лодки Боба свежей рыбой в обмен на сигареты, которые принимали с большим удовольствием.
Потопив первую жертву - торговое судно тоннажем 2300 тонн, "Тиноса" погрузилась, развернулась и взяла курс на восток, в глубоководные районы Японского моря. Там она по мере увеличения глубины погрузилась сначала на 21, а затем на 24 метра. Эхолот показывал уже глубину 44,5 метра, как вдруг была обнаружена мель. Пришлось снова всплыть на перископную глубину, чтобы определить свое место и выяснить причины появления мели. Оказывается, эхолот отметил слой воды с большей плотностью - в действительности глубина здесь достигала нескольких десятков метров. Этот слой мог послужить надежным укрытием от гидролокаторов противника и был весьма кстати. "Тиноса" быстро погрузилась, застопорила моторы и устроилась в этом тихом местечке, чтобы спокойно отдохнуть после своего недавнего подвига.
На следующее утро, когда пришло время заряжать аккумуляторную батарею, в небе ярко светило солнце, а необъятная синева моря была покрыта бесчисленными белыми барашками. Опершись на поручни мостика, Дик Латам задумчиво следил, как нос подводной лодки разрезает прозрачные волны. Палуба корабля то оказывалась на одном уровне с поверхностью воды, то поднималась над ней на три-четыре метра. Вдруг сильная воздушная волна прошла через крытую часть мостика. Дик успел крикнуть всем стоящим на мостике, чтобы они крепче держались: он знал, что за воздушной волной на мостик обрушатся потоки воды. Так и случилось. Дика повалило на палубу и с ног до головы окатило водой. Волной у него сорвало с ног кожаные тапочки, и удержали их только ремешки. Такие случаи не редкость на Тихом океане, и поэтому при первом признаке опасности бдительный старшина захлопнул крышку рубочного люка, чтобы поток воды не хлынул внутрь подводной лодки.
10 июня в 15.24 "Тиноса" попала в положение, столь необычное и опасное, что только милость всевышнего помогла ей избежать неприятных последствий.
Вот как это произошло. Радиолокатор подводной лодки обнаружил цель на поистине фантастическом расстоянии свыше 30 миль. Прокладка показала, что судно идет постоянным курсом. Три, а то и все четыре часа "Тиноса" в надводном положении шла на сближение с целью, намереваясь выйти в точку залпа. Обнаружить противника на таком далеком расстоянии помогли, очевидно, атмосферные условия. Сближаясь с судном противника в течение нескольких часов, "Тиноса" точно определила его курс и скорость. Дик решил выстрелить из кормовых аппаратов, так как ни одна из кормовых торпед еще не была использована. "Тиноса" погрузилась. Вскоре наступил идеальный момент для залпа. С помощью прибора управления торпедной стрельбой были получены данные: дальность стрельбы около 1100 метров, угол встречи торпеды с целью 90° при нулевом угле установки гироскопа. Чтобы гарантировать попадание, Латам решил выпустить три торпеды.