Вадим Фёдорович Мужчинкин
Морские львы и котики
АКАДЕМИЯ НАУК СССР
Ответственный редактор
академик В. Е. СОКОЛОВ
Рецензенты: доктор биологических наук Д. С. ПАВЛОВ,
кандидат биологических наук В. М. ГАВРИЛОВ
Чем интересен ушастый тюлень
Вынося в заголовок название немногочисленной группы не самых популярных и не самых казистых зверей, рискуешь оттолкнуть читателей двух противоположных категорий. Для зоолога, специализирующегося по другой группе животных, обилие проблем с собственными объектами оставляет мало времени на выходы за пределы одной частицы животного мира. Для незоолога семейство ушастых тюленей, о которых идет речь, просто теряется среди миллионов форм животных, растений и микроорганизмов, доживших и не доживших до нашего времени.
Однако довольно легко показать, что то, что выявляется исследованиями этой группы организмов (как и любой другой), затрагивает многочисленными связями и специалистов, и неспециалистов, независимо от круга интересов. Вот эту значимость конкретного зверя и степени его сегодняшней изученности полезно рассмотреть, и семейство морских львов и котов (или ушастых тюленей, или, пользуясь интернациональной зоологической номенклатурой, отариид[1]) для этого вполне подходит.
Как складывалось знакомство с ушастыми тюленями
Хотя стадам ушастых тюленей (и морских львов, и морских котов) приходится туго и то одно, то другое из них оказывается на грани полного уничтожения, другие их стада все еще позволяют вести регулярный промысел. Их поселения есть у берегов всех континентов, кроме Европы. Громадные освоенные акватории и способность приноравливаться к присутствию человека как будто гарантируют ушастым тюленям место под солнцем. Например, один из морских львов — сивуч, не слишком опекаемый человеком в своей Северной Пацифике, стал в последние годы регулярно появляться в оживленных морских портах и вблизи морских буровых установок. Но и при таком относительно благополучном раскладе из дюжины форм, образующих семейство, треть балансирует на грани исчезновения (сейчас Международная Красная книга числит вымершим японского морского льва и подошедшими к этому пределу гваделупских, галапагосских и хуан-фернандесских морских котов), треть — недалеко от этого предела (сейчас насчитывают по нескольку тысяч новозеландских и австралийских морских львов и по 50–75 тыс. новозеландских и антарктических морских котов, что не гарантирует ни одному из этих видов длительной безопасности) и треть семейства еще дает промысловую продукцию. В последней группе статус отдельных форм неодинаков: численность северных морских котов довольно давно держится на уровне полутора миллионов особей, южноафриканских котов — полумиллиона, а южноамериканских котов около ста тысяч, южноамериканских же морских львов, хотя и насчитывают полмиллиона, но отмечают резкое снижение числа за последние десятилетия. Особняком стоит не очень промышляемый и не слишком малочисленный (четверть миллиона особей) сивуч, но ведь это для всей Северной Пацифики не так уж и много.
Если говорить о семействе в целом, то заключенные в нем звери (и промысловые, и широко распространенные, и не очень редкие) и должны соответственно постоянно попадаться на глаза большому количеству людей, число которых можно довольно легко прикинуть. Несколько десятков зоологов занимаются сейчас этой группой в разных странах, несколько сотен инспекторов наблюдают океанские берега в местах обитания ушастых тюленей, несколько тысяч людей связаны с немногочисленными промыслами морских львов и котов и обработкой добытых шкур и другого сырья (плюс несколько сотен тысяч потребителей готовой продукции). Да еще несколько сотен тысяч рыбаков, которым эти звери, съедающие по ведру рыбы в день каждый и рвущие снасти, портят много крови, т. е. число людей, имеющих дело с ушастыми тюленями или полученной от них продукцией, сейчас вряд ли достигает миллиона. Для большей же части остальных нескольких миллиардов людей эти звери просто не существуют, а для меньшей — их ненадолго выводят из небытия зверинцы, телефильмы и печать. Сейчас житель новых городских кварталов, занявших место полей и перелесков, с трудом представляет жизнь зайца, еще недавно скакавшего по этим полям, но зато наслышан об экзотических зверях — героях последней телепередачи. Растет и число людей, знающих что-нибудь о морских котах и львах. Калифорнийский морской лев плещется в бассейне зоопарка, жонглирует мячами на арене цирка и смотрит на нас с рекламы мороженого. Морские коты и южноамериканские или австралийские морские львы регулярно появляются на экранах телевизоров. Примерно так же мы знакомы с носорогами, тиграми и кенгуру. Но острова с лежбищами морского зверя еще дальше от нас, представить их образ жизни и проблемы труднее, да и размеры скоплений успокаивают. Это не стоящие на грани уничтожения орангутан или бамбуковый медведь. Ушастые тюлени не слишком трогают нас, проплывая по экрану, даже если автор, как Ю. Я. Ледин в фильме о командорских морских котах, стремится показать картину не вполне безмятежной. Глядя на цирковых или телевизионных зверей, трудно представить страсти, кипевшие вокруг них еще век назад.
1
Использование латинизированных названий для единиц системы организмов (например, для названий семейств животных) позволяет избежать разночтений, вносимых многозначимостью каждого слова живого языка, свободно оперировать названиями ископаемых форм, не имеющими эквивалентов в русском языке, а главное, четко ограничить употребление термина «отарииды» (вместо «ушастых» или, как теперь чаще пишут, «ушатых» тюленей) обозначением очерченной единицы — семейства Otariidae. Такие же удобства даст употребление названия «фоциды» (вместо «настоящие тюлени») для семейства Phocidae и «аллодесмиды» (не имеющие русских имен третичные ластоногие) для семейства Allodesmidae.