Annotation
Морские люди. Первая часть была опубликована в 1992 году, присутствует на этой странице. Данный файл содержит переработанную первую и полностью новую, вторую часть.
Григорьев Юрий Гаврилович
Григорьев Юрий Гаврилович
Морские люди, в двух частях
МОРСКИЕ ЛЮДИ
в двух частях
Содержание:
Часть первая - 1
Жизнь корабельная
Акустики
Боцманские хлопоты - 11
В отпуске - 19
Шпана - 31
Неприятность - 43
Боцманы и акустики - 55
На сход - 65
Стычка - 76
Часть вторая -96
Син тяо, Вьетнам!
Испытание
Сюрприз, еще сюрприз - 106
Подготовка - 116
В пути -137
Цусима
Здравствуй, Вьетнам -155
Дела международного значения -167
Гости бывают разные - 177
Корреспондент и "Обь" - 182
Подмосковные вечера в Камрани - 202
АКУСТИКИ
-Ваш ход, маэстро! Делайте вашу игру, увеличивайте ставки!
Мичман Клим Борисов метнул. Неудачно. На два кубика выпало всего три очка.
-А ну, я... Р-раз! - Брошенные рукой Петра Ивановича плексигласовые кубики покатились, две головы, русая и черная жадно склонились над столиком.
-Шесть кош.
-Уй-й...
Очень редко удается метнуть кубики так, чтобы каждый принес по шесть очков. Низкорослый, толстенький, коротко остриженный и оттого похожий на колобка Клим подпрыгнул, скосил узкие свои глаза на напарника:
-Однако, везет тебе, а?
-Ти-ха! Что есть Клим Борисов против старшего мичмана Петрусенко?
Петр Иванович аккуратно переставил на самодельной игральной доске четыре фишки и торжественно, напирая на "о", изрек:
-Есть хороший, отменный игрок морской человек Петрусенко. Есть похуже. А есть просто Борисовы, Клименты Ивановичи.
Потное лицо его лоснилось, усы торчали вразлет, громадные красные кулаки взлетали в такт словам. Нет, он не жульничал. Ему буквально дьявольски фартило. Вот бывает так, как начнет человеку счастливиться, быть ему любовно обласканным фортуной и такого может ожидать долгое, приятное везение.
Климу оставалось только вздыхать.
Оба сидели взопревшие. В каюте было жарко. Летнее солнце накалило стальные борта и палубу так, что впору включать кондиционер или хотя бы снять кители. Вентилятор был в ремонте, впрочем, его давно уже следовало забрать.
Ни Петр Иванович, ни Клим об этом не думали. Старший мичман Петрусенко хохотал и чувствовал себя превосходно. Борисов то и дело собирался расстегнуть пуговицы, но рука каждый раз замирала на полпути. Он откровенно завидовал напарнику. К этому вполне объяснимому чувству прибавлялась боязнь упустить момент везения. По соображению молодого мичмана, удача могла в любое время отвернуться от Петра Ивановича и тогда...
Сражались азартно. Счет рос в пользу как бы там ни было, все же более опытного Петрусенко.
Бой шел в широко известные в южных республиках страны и невесть с каких пор появившиеся на флоте нарды. Впрочем, на кораблях они носят название "шеш-беш". Что это означает в переводе на обычный язык, точно не знал ни один, ни другой, их увлекала игра, сам процесс, помогавший скоротать морской досуг.
Петр Иванович выиграл бы и эту партию, но Клима спасла прерывистая трель колоколов громкого боя. Два коротких, три длинных звонка: "Корабль к бою и походу приготовить!"
Главный боцман одним махом сгреб фишки, высыпал их в коробку и заорал:
-О! В море идем, Климушка!
-Ты чего, откуда взял? Какое море, играть надо.
-Верно говорю, не зря утром старпом давил на мозоль. А ну, держи броняшку, задраивайся, живо!
Мичман Борисов откинул на креплении иллюминатора три барашка, поднял тяжелое, закованное в бронзу стекло, вставил глухо звякнувшую металлическую тарелку, прочно затянул крепление. Петрусенко тем временем проверил краны, залил окурки, ловко поймал брошенный товарищем спасательный жилет и первым выскользнул из каюты. Вскоре к топоту множества матросских каблуков присоединился его зычный голос: "Живей на проходе..."
Народ воспринял ценное распоряжение главного боцмана очень даже с большим подъемом.
Интуиция не подвела Петра Ивановича. На утреннем большом сборе старший помощник командира корабля капитан-лейтенант Черкашин читал свои нравоучения дольше обычного, а это признак для человека, прослужившего с Виктором Степановичем не один год, самый верный. Ну, да в море лучше, чем киснуть у пирса. Значит, не задерживай братва, вали по боевым постам, да чтобы мухой, мухой над палубой.
Крепко сложенный, отменного роста, Петр Иванович имел потрясающую способность внушать луженой своей глоткой любому человеку непоколебимую уверенность в его правоте и прекрасно знал об этом.
Клим немного припозднился. Старшине команды гидроакустиков спасательный жилет при съемке корабля с якоря не нужен, это уже потом, когда летел он по коридору, вдруг вспомнил - ошвартованы лагом, бортом к соседу. В таких случаях гидроакустики выставляют кранцы вдоль шкафута. Жилет необходим. Пришлось возвращаться.
Он сгреб жилет и снова полез в трюма, в недра, где располагался боевой пост акустиков.
Каюта, как и положено, осталась с задраенным иллюминатором, обесточенной, с перекрытой водой. Об этом свидетельствовала специальная табличка, вывешенная на внешнюю ручку двери.
В посту мичмана Борисова ждали. Командир отделения старшина второй статьи Иван Карнаухов доложил, что по сигналу тревоги прибыли все, кроме матроса Шухрата Уразниязова.
-В кубрике Уразниязов был? Кто в последний раз видел Уразниязова?
-Товарищ мичман, он, наверное, у земляка своего в службе снабжения сидит. Я матроса Милованова отправил, проверит.
-Карнаухов, ты командир, а не мокрая курица. Почему не знаешь точно, где находится твой подчиненный?
Старшина промолчал. А что скажешь, это же Шухрат, с ним вечно какие-то приключения случаются. Помявшись, Карнаухов решил перевести разговор в другое, менее опасное для себя русло:
-Разрешите включить боевое освещение?
-Давно пора. Ну, если матрос не найдется, будет вам на орехи, помощничек.
Это был уже не тот Клим, несколько минут назад дурачившийся в каюте. Момент веселья имел место, но он миновал.
Мичман нервно взглянул на часы. Нужно докладывать о готовности поста, а расчет не в полном составе. Это могло вызвать недовольство у командира дивизиона.
-Лейтенант Коломийцев в курсе?
-Нет.
-Командир боевой части?
Карнаухов отрицательно покачал головой, щелкнул выключателем.
Синие лампы боевого освещения сгустили воздух, настоянный на запахах нитрокраски, перегретой резины, железа. Клим огляделся. В кресле оператора понуро сидел старшина второй статьи Карнаухов. Рядом с ним пристроился небольшого ростика паренек, очень похожий на петушка осенней поры матрос Иванов. У него даже имя было подстать - Петя. Над индикатором висел на толстом витом шнуре микрофон внутренней переговорной системы "Каштан". В любой момент он мог взорваться гневной тирадой командования. В таком случае более чем щедро на орехи достанется мичману, как старшине команды.
Клим отошел к двери, прислушался, не загремит ли трап.
Тишину нарушало лишь непрерывное бурчание Иванова:
-Будь моя воля, выгнал бы я этого Шухрата к чертям собачьим. Ну, какой из него акустик. Шумовую дорожку от помех не отличает. Правду говорил мичман Песков, позориться только с таким... А нарушать первый, хлебом не корми.