Алебарды преградили Рустаму дорогу. Он оглянулся и увидел замкнувшийся за собой круг вооруженных людей.
— Твое имя?
— Рустам, сын Гафара из Валенсии.
Судьи перегнулись через стол, чтобы лучше разглядеть допрашиваемого.
— Мавр?..
— Мавр.
— Секретарь, записывайте: «Рустам… сын Гафара… мавр из Валенсии».
Рустам метнул взгляд на согнувшуюся над бумагами спину и усмехнулся. Судьи пошептались между собой, и старший из них спросил:
— Нас удивляет, зачем мавру понадобилось приехать в чужие для него Нидерланды.
Рустам перевел глаза на говорившего:
— Вас удивляет, что мавр приехал защищать чужой ему нидерландский народ? А вас не удивляет, что король Филипп пригнал испанцев, сардинцев, ломбардцев и немцев грабить чужой им нидерландский народ?
Судья быстро склонился к секретарю:
— Эти дерзостные слова записывать не следует!
Рустам засмеялся.
— Тебя арестовали, — грозно начал второй судья, — на похоронах его высочества принца Австрийского в октябре прошлого года. Зачем ты пришел в Намюр?
— Чтобы отомстить убийце моих братьев — злой собаке Хуану Австрийскому. Но я опоздал. Он умер не от моей руки.
Судьи не верили ушам. В первый раз встречали они такого дерзкого мятежника. Но этот мятежник, пожалуй, поможет им раскрыть целый заговор. Старший из них снова привстал, и голос его прозвучал вкрадчиво:
— Это хорошо! Это очень хорошо, что ты чистосердечно каешься в своем преступном намерении. Это послужит тебе во благо. Но ты мог бы облегчить свою участь еще больше, если бы назвал сообщников в этом заговоре на жизнь покойного принца.
— Никакого заговора не было. Я один задумал убийство и один хотел его выполнить.
— Не упорствуй, ибо этим ты только повредишь себе.
— Я сказал правду.
Судья сел.
— Разденьте подсудимого.
Рустам обернулся. Человек в черном капюшоне с прорезями на месте глаз привычным движением засучил рукава. Рустам быстро сорвал с себя рубаху. На смуглой коже яркими рубцами пылало несколько багрово-синих шрамов.
— Знаки дьявола!.. Знаки дьявола!.. — раздались возгласы.
Рустам покачал головой:
— Нет. Это священные знаки, полученные за правое дело на кораблях гёзов.
— Молчать!.. — как ужаленный, взвизгнул старший судья. — Назови своих сообщников.
— У меня их не было.
— Испробуйте тело, — приказал судья.
Длинная железная игла впилась в предплечье Рустама.
— Показалась кровь, ваши милости, — доложил палач.
— Это поистине шрамы, — осмотрев Рустама, добавил подошедший лекарь.
— Назови своих сообщников, собака! — брызгая слюной, прошипел судья.
Глаза Рустама сверкнули, но он промолчал.
— Дыбу!
Огромные жилистые руки палача ловким ударом сшибли Рустама с ног. Помощники подхватили его и укрепили на дыбе.
— Имена твоих сообщников?.. Ну!
Рустаму стало вдруг смешно. Жирное красное лицо старшего судьи готово было лопнуть с натуги и напоминало жабу.
— Ты у меня посмеешься, сын сатаны!.. Прикрутите веревку.
Руки Рустама с хрустом взвились над головой.
— Кто тебя подослал?.. Оранский?
Рустам покачал головой.
— Прикрутите веревку.
Руки хрустнули во второй раз и вышли из суставов. На коленных чашках лопнула кожа.
— Следует ослабить, — проговорил лекарь вполголоса.
— Спустите.
Рустам, всей тяжестью рухнув на пол, хотел подняться, но не смог.
— Со-ба-ки!.. — сквозь зубы прохрипел он.
— Ну, говори: Оранский тебя подослал к принцу?
Рустам молчал.
— Огня!..
На глаза Рустама набежала темная пелена, словно сразу настала ночь. Усилием воли он сбросил с себя оцепенение и прислушался. Кнехты, подручные палача, громко дыша, раздували мехами жаровню.
— Ты заговоришь у меня, проклятый «нищий»!.. — грозил старший судья.
Рустам приподнял голову.
— Чего вы хотите? — проговорил он спокойно. — Чтобы я сказал то, чего не было? Оранский не знает моих счетов с Хуаном Австрийским.
Судьи переговаривались, не слушая его. Рустама снова схватили и поволокли к пылавшей жаровне.
— Приподнимите его.
Рустама приподняли.
— Видишь это пламя и эти раскаленные железные брусья? Они заставят тебя сказать правду.
— Я ее уже сказал.
Судья повернулся к палачу:
— Делай свое дело!
Жгучая боль от подошв до самого мозга пронзила Рустама. На лбу выступил пот. Но он промолчал.