Элен отчужденно молчала, забившись в угол экипажа.
…И вот сейчас — этот ответ Алексея. Если бы жива была мать, Элен хоть у нее на плече поплакала бы — так вот, без стеснения, по-бабьи: дура я, мол, дура, гуляло мое счастье рядом, а я куда глядела? Но матери не было, а с отцом ни о чем говорить нельзя: он сразу начнет кричать.
Элен тяжело задумалась.
Впервые за все это время она набралась смелости честно и открыто спросить у себя: а что, собственно, хорошего увидел в ней Алексей? Он — умный, серьезный, мужественный, хотя по молодости и горячеват иногда. А она что? Ну, просто взбалмошная, легкомысленная девчонка, и больше ничего. Правда, красивая, очень красивая, она это сама знает. Но ведь Алексей не из тех, кому нужна только жена-красавица, ему требуется настоящая подруга, которая делила бы с ним радости и огорчения, знала бы все его дела и заботы. Он как-то рассказывал о жене адмирала Завойко, не покидавшей своего беспокойного мужа даже в его камчатских странствиях — вот такая подруга была бы под стать Алексею. А она, Элен, не способна на это, ну, просто не способна — нельзя же, в самом деле, осуждать ее за то, в чем она вовсе и не виновата: такой ее воспитали.
Так понемногу уступала сговорчивая совесть, и Элен уже начинало казаться, что в общем-то она поступила даже правильно, честно и дальновидно, написав Алексею о своем предстоящем замужестве: пока эскадра в плавании, они все равно не поженились бы, а там вернется эскадра, и он найдет себе достойную жену и будет счастлив.
И все-таки где-то в глубине души она ощущала, что все это не так, неправда, что от самой себя все равно никуда не уйдешь, как ни хитри. И тут же возникала мысль: да если бы она была хоть чуточку настойчивее, разве отец, при его связях, не добился бы, чтобы Алексей остался в Петербурге?.. Да, но — а сам Алексей? Он ведь никогда на подобное не согласился бы! Ах, боже ты мой, как все это прочно переплелось между собой…
Элен вздохнула и пошла к отцу.
Тот что-то писал у себя в кабинете, близко придвинув настольную лампу под восточным шелковым абажуром. Зеленоватый свет придавал его лицу какое-то безжизненное, странное выражение.
— Елена, ты? — спросил он через плечо, заслышав шаги дочери. — По делу или так? Я очень занят…
— Не беспокойся, папа. Просто так. Поскучаю немножко у тебя.
— Ну-ну, — неопределенно ответил отец и снова углубился в бумаги.
Время от времени он отрывал от них взгляд, смотрел куда-то в темный угол кабинета, беззвучно шевеля при этом губами. Элен сбросила туфельки и с ногами, как любила это делать в детстве, забралась на холодный кожаный диван и притихла там: она была похожа на избалованного котенка, уверенного, что его не обидят и не прогонят.
— Послушай, папа, — сказала она, помедлив. — Можно у тебя что-то спросить?
— Да…
— Скажи: что такое война?
Отец поднял голову от бумаг, удивленно передернул на лоб очки в золотой оправе.
— Это в каком же смысле?
Элен замялась.
— Ну… Я хотела сказать: зачем она идет? Для чего?..
Долгим взглядом посмотрел на нее отец, постучал пальцами по столу, зачем-то придвинул к себе и снова отодвинул бумаги. Потом потянулся к маленькому соседнему столику, на котором стоял миниатюрный глобус на тонкой лакированной ножке — дар какого-то благотворительного общества.
— Хорошо. Постараюсь объяснить по возможности проще. Предупреждаю: это, конечно, будет несколько не то, что ты… читаешь в газетах.
Элен насторожилась.
Он стремительно раскрутил глобус, резким движением остановил его и ткнул пальцем в огромное желтое пятно на поверхности шара.
— Вот видишь, — продолжал отец. — Это — Китай. Колоссальное государство. Четыреста с чем-то миллионов жителей. Неисчислимые природные богатства: практически там есть все, чем богата земля. И при всем том — почти первобытная дикость…
Он говорил отрывисто, тяжелыми, рублеными фразами.
— До самих китайцев нам, разумеется, нет никакого дела. История этого государства необычайно интересна: порох, компас, бумага — все пошло оттуда, из Китая. Древнейшая культура. Но этим пусть занимаются историки. Для нас сейчас важно другое: Китай — величайшая сырьевая база. Самый крупный в мире рынок сбыта… Кто владеет ключами от Китая, тот владеет всей Азией. Вот и решается: мы, Англия или Япония? А почему бы не мы?.. Я объясняю достаточно популярно?
Элен качнула головой: дальше ничего объяснять не нужно. Вероятно, в словах отца была правда — страшная, циничная, но все-таки правда.