Мы с Иваном не спеша шли сквозь всё это безобразие, всем своим видом демонстрируя, что нам сам чёрт не брат и если кто-то кого-то должен опасаться, то это исключительно нас, двух белых психов, что-то здесь или забывших или, наоборот, выискивающих.
Разумеется, так долго продолжаться не могло и вскоре к нам подвалили несколько чернокожих парней самого отвратительного вида. Засаленные дреды торчали, как антенны, из-под грязных, низко надвинутых на лоб шапочек.
— Ванья, рашн, йез?
Иван встрепенулся:
— Откуда они знают, как меня зовут и что я русский?
Забыл сказать, что по случаю зимы Иван напялил себе на голову безобразную меховую шапку, то ли из собаки, то ли из волка.
— От верблюда! — ответил я вайперу,
— От какого верблюда?
— От какого? От такого, Ванья: На горе стоит верблюд, его четверо и…!
— Да иди ты со своими шуточками!
— Двое в ухо, двое в нос, довели его до слёз! — закончил я четверостишие, — По шапке, видимо, узнали, Ванья!
— Эй, рашн, летc ченч, ОК? — Черномазый бандит ткнул грязным пальцем в сторону ваниной шапки.
— Что ему надо? — Ваня не на шутку перепугался.
— Шапка твоя ему надо, Ваня! Предлагает поменяться на свою. Ты можешь отказаться, конечно же, но тогда они нас зарежут. Хотя…
— Хай, гайз! — приветливо произнёс я.
Банда черномазых отморозков угрожающе надвинулась на нас.
— Бадиз, летс спик инглыш, нот джанго! — и продолжил по-английски, — это честно. Вы не знаете наш язык — я не понимаю ваш. Но мы понимаем английский, верно?
— Парни, вы видите эту шапку? Она из шкуры свирепого сибирского волка, которого Иван задушил голыми руками, когда бежал через тайга из ГУЛАГ. А знаете за что его посадили? Он ограбил самый охраняемый банк России, который называется “Сбербанк” и уходя от погони, взорвал мост через реку Волга. Погибло пятьдесят полицейских, а гражданских, вообще, никто не считал. Зачем вам лишние неприятности с русской мафией, парни?
Я увидел, что негры задумались. Зловещие истории про безжалостную русскую мафию в это время были у всех на слуху.
Перебросившись друг с другом несколькими словами, чёрные расступились освобождая нам путь.
Через четверть часа мы сидели на скамейке Центрального парка. Иван снял свой нелепый треух и выругавшись опустил его в мусорную урну.
— Лучше бы нигеру отдал, — заметил я.
Ваня ничего не ответил, только молча показал средний палец в сторону Гарлема. В тот день мы так и не посетили башни Торгового центра. А когда мы в следующий раз оказались в Нью-Йорке, то на их месте лишь развалины дымились.
Куба. Гавана
Конец 90-х. Гавана. После США и Доминиканской республики (Кстати, Доминиканская республика или кратко — “Доминикана” — не имеет никакого отношения к Доминике. Доминика — остров и государство на Карибах, а Доминикана — государство на острове Гаити) мы попали в чартер к итальянской компании поставляющей на Кубу “гуманитарный груз” — муку. (Удивительно, но не перевелись ещe в Европе, в конце ХХ века, дураки, готовые задарма кормить этих горластых бездельников!) Грузились в Мегере, что в шести километрах от Венеции, а выгружались в разных кубинских портах, но чаще всего в Сант-Яго и Гаване. Самое приятное в этом чартере было то, что груз обязательно подлежал фумигации, а экипаж на время хим. обработки съезжал на берег, в гостиницу. Обычно, фумигация продолжалась 72 часа, и за это время морячки стремились “оторваться по полной”. Но про это, в другой раз, а сейчас хочу рассказать какая удивительная история произошла с нашим третьим помощником, Анатолем С.
Толик, по своему, был уникальным человеком. Сумев за пять лет из четвёртого помощника (а в совторгфлоте была такая должность на судне — четвeртый помощник капитана — “начальник” над камбузом и “хозяин” баталерки) стать старпомом, он, таким же, феерическим способом, из старпомов превратился, вначале во второго, а затем и третьего помощника. Возвращения в четвёртые, он избежал по причине отсутствия на греческом флоте такого ранга. Разочаровавшись в “секстантах и астролябиях” Толик решил сменить сферу приложения своих талантов и поступил на судомеханическое отделение ОВИМУ.