7. С согласия главнокомандующего военно-морскими силами принято окончательное решение о проведении операции. Наиболее целесообразно провести ее в ночь с 13 на 14 октября, поскольку тогда смена приливного течения происходит в новолуние. Подводная лодка выйдет в море из Киля 8 октября. От постановки мин следует отказаться, так как полностью гарантирует успех только торпедный залп. Оснастить субмарину надлежит электрическими торпедами „Г-7“.
8. Группа „А“ под командованием обер-лейтенанта Вердера получила приказ 12 октября непосредственно перед началом операции провести воздушную разведку бухты Скапа-Флоу, чтобы успеть заблаговременно передать полученные данные командиру подводной лодки.
9. Оперирующие в непосредственной близости от Оркнейских островов подводные лодки „У-10“, „У-18“, „У-20“ и „У-23“ нужно немедленно отозвать, чтобы ни в коем случае не потревожить англичан и не дать им повода активизировать свои действия в акватории архипелага. Необходимо приложить все усилия для достижения намеченной цели.
10. 11 октября самолет 1-го воздушного флота к нашему великому сожалению без приказа появился в небе над Скапа-Флоу. 12 октября в пятнадцать часов экипаж разведывательного самолета в составе лейтенанта Неве и фельдфебелей Беме и Вольфа точно установил месторасположение авианосца, пяти тяжелых кораблей и крейсера. Затем лейтенант Неве более подробно доложил обстановку ночью в Вильгельмсхафене».
Оставалось только найти командира субмарины, достаточно хладнокровного для выполнения столь рискованного задания, обладающего военным опытом и хорошим знанием навигации. Выбор пал на капитан-лейтенанта Гюнтера Прина.
С детских лет он был одержим жаждой приключений и поэтому в пятнадцатилетнем возрасте записался юнгой на торговый корабль. Прин на собственном опыте убедился, что нет на корабле существа бесправнее матроса и что капитан очень ловко умеет обогащаться за счет команды. Но юноша не только хотел повысить свой социальный статус, но и стремился получить хорошее образование. Он экономил буквально на всем и отказывал себе в любых радостях жизни. В конце концов мечта Прина сбылась. В январе 1932 года он с блеском выдержал соответствующий экзамен и получил диплом капитана дальнего плавания. Однако устроиться на работу ему так и не удалось. Судоходство, как и все остальные отрасли экономики Германии, было поражено сильнейшим кризисом. В портах жались боками к причалам пришвартованные друг к другу суда, смолк гул корабельных машин, не визжали больше лебедки подъемных кранов и не звенели якорные цепи. Прину было только 24 года, но ему порой казалось, что жизнь уже кончилась. В 1932 году число безработных по официальным, сильно заниженным данным достигло 5,6 миллиона человек. Подобно им Прин тоже каждый день ходил отмечаться на биржу труда. В это время он начал симпатизировать нацистам и вступил в примыкавшую к НСДАП «Добровольную Службу использования трудовых резервов». В конце 1932 года она насчитывала более 20 000 человек, постоянно живших на казарменном положении. Когда в 1933 году морякам торгового флота разрешили переходить на службу в ВМС, одним из первых это сделал Прин. Он проявил себя как один из наиболее способных и благонадежных офицеров подводного флота и уже через пять лет после участия в блокаде побережья республиканской Испании получил звание капитан-лейтенанта. В середине сентября 1939 года «У-47» под его командованием вернулась из своего первого боевого похода. На верфи в Киле ее сразу же начали готовить к следующему выходу в море.
Под оперативную часть на плавбазе «Вейхзель» отвели самое просторное помещение с низким потолком и наглухо задраенными иллюминаторами. На стенах висели увеличенные в несколько раз аэрофотограммы Оркнейского архипелага и прилегающих к нему проливов, весь огромный стол занимала схема боевой обстановки в этом районе. Увидев ее, Прин сразу понял, зачем его вместе с командиром «У-14» капитан-лейтенантом Велльнером и командующим их флотилией капитаном второго ранга Зобе внезапно, в воскресенье, вызвали к Деницу. Первым по приказанию контр-адмирала заговорил Велльнер. Он показал по схеме движение своей субмарины по акватории Оркнейских островов и принялся подробно излагать детали разведывательного рейда. Дениц слушал с бесстрастным лицом, и только чуть приподнятая бровь и слегка подрагивающая на виске синяя жилка выдавали скрытое внутреннее напряжение. Офицеры его штаба, а также Зобе и Велльнер быстро обменивались репликами, вертели головами, отыскивая на схеме нужные места, оживленно жестикулировали и, по мнению Прина, походили на участников какой-то непонятной игры. Неожиданно Дениц жестом заставил всех замолчать и негромко, словно обращаясь к самому себе, произнес: