Пять дней лодка крейсировала западнее Северного канала, пока не получила приказ вернуться на базу. В Вильгельмсхафене командир подробно доложил Деницу о всех выпавших на его долю испытаниях: два раза им пришлось срочно погружаться из-за появившихся в небе вражеских самолетов, один раз едва удалось избежать столкновения с английской подводной лодкой… Дениц слушал не слишком внимательно, иногда бросал короткие реплики, и, глядя на его хмурое, замкнутое лицо, капитан-лейтенант понял, что не сообщил командующему подводным флотом ничего нового.
Итоги первого периода подводной войны не слишком радовали Деница и его ближайшее окружение. С сентября 1939 года по апрель 1940 года в список безвозвратных потерь были занесены 22 германские субмарины, а на действительную службу было зачислено лишь 13 подводных лодок. Отчетливо прослеживались контуры создаваемой англичанами новой системы противолодочной обороны, предусматривающей сочетание воздушного и морского барражирования. Дениц был вынужден признать, что для ее преодоления придется развернуть широкомасштабное строительство новых подводных лодок.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ПРЕДВЕСТНИКИ ПОРАЖЕНИЯ
(лето 1940 года — весна 1942 года)
Самообман
Разработанный Верховным командованием вермахта план боевых действий на Западе под кодовым названием «Гельб»[24] предусматривал быстрое завершение военной кампании. В высших сферах Третьего рейха располагали сведениями о серьезных противоречиях в правящих кругах Франции, Бельгии и Голландии и усилении влияния среди них капитулянтских элементов. Делалась также ставка на инертность и косность мышления подавляющего большинства генералов союзных армий, рассчитывавших отсидеться за «линией Мажино» — системой мощных оборонительных сооружений, расположенных между Бельгией и швейцарской границей. Казалось, они напрочь забыли о таких факторах современной войны, как глубокие обходы с флангов и массированные удары авиации.
В ночь с 9 на 10 мая 1940 года в кабинете дежурного по министерству иностранных дел Голландии зазвонил телефон. Он снял трубку и услышал едва не срывающийся на крик, надсадный голос военного атташе в Германии Саса:
— Хирург прооперирует больного в четыре часа утра.
Высокопоставленные чиновники голландского МИДа долго ломали голову, пытаясь понять смысл этих слов, и, не придумав ничего лучшего, заказали разговор с Берлином. На этот раз разъяренный полковник пренебрег элементарными правилами конспирации и в отчаянии прокричал в мембрану:
— Передайте военному министру! Сведения получены из абсолютно достоверного источника!
Им был не кто иной, как первый заместитель адмирала Канариса полковник Остер. Однако уже ничего нельзя было изменить. Нападение началось в четыре тридцать утра, но лишь в девятом часу германский посол явился к главе внешнеполитического ведомства Бельгии Спааку. Он достал ноту, но бледный, с осунувшимся лицом министр остановил его резким движением руки.
— Извините, господин посол, но первым буду говорить я. Мы стали жертвой ничем не спровоцированной агрессии, вызвавшей возмущение всего цивилизованного мира…
Перешедшая в наступление на Западном фронте немецкая группировка из 136 дивизий насчитывала почти три миллиона человек. Ее поддерживали двадцать пять тысяч орудий, около трех тысяч танков и три тысячи восемьсот самолетов. Обойдя с севера «линию Мажино», немцы прорвали фронт и, сметая с магистральных шоссейных дорог толпы беженцев, устремились к побережью. Берлинская радиовещательная станция шесть раз в день передавала победные сводки, подробно перечисляя количество трофеев и пленных. Разгром северной французской группировки под Камбре, капитуляция вооруженных сил Голландии и Бельгии вынудили английский экспедиционный корпус начать отход к Дюнкерку и оставить открытыми фланги соседних французских армий. Адмиралтейство сосредоточило свои усилия на вывозе с материка 340 000 солдат, 90 000 из них были французами. В прибрежной зоне осталось фактически все их снаряжение и военная техника.
Из-за подавляющего превосходства британского флота действия германских подводных лодок по блокированию Дуврского пролива и срыву эвакуации не привели к сколько-нибудь значительным успехам.
5 июня вермахт начал наступление на юг, угрожая Парижу. Французское правительство, представлявшее интересы крупного финансово-промышленного капитала, естественно, не последовало призыву коммунистов создать народное ополчение и объявило столицу «открытым городом». В Первую мировую войну кайзеровские войска четыре года безуспешно пытались взять Париж. 16 июня 1940 года он был сдан без боя.