Для возвратившихся из очередного боевого плавания подводников началась поистине райская жизнь! Раньше они влачили жалкое существование в тесных, насквозь пропахших стиральным порошком или карболкой кубриках плавбаз в Киле или Вильгельмсхафене. К тому же там их ежедневно нещадно муштровали суровые унтер-офицеры.
Из немецких портов сюда спешно привезли бригады докеров. Они жили на казарменном положении и день и ночь готовили подводные лодки к новым боевым походам, окрашивая их заново и устраняя незначительные повреждения.
Субмарина обогнула мол и на самом малом ходу направилась к стоянке.
Все члены экипажа понимали, почему капитан-лейтенант докладывал командующему флотилией о своих успехах в нарочито-выспренном тоне. Ведь общая вместимость уничтоженных ими кораблей достигла 102 000 тонн, а уже за 100 000 тонн полагался Рыцарский крест.
Выслушав доклад, командующий флотилией с сосредоточенно-строгим лицом обошел строй, заглядывая в глаза каждому из своих подчиненных. Хотя моряки в задушевных разговорах безапелляционно утверждали, что «так дешево их не возьмешь», всякий раз сердце у них замирало, а на лицах непроизвольно появлялась радостная мальчишеская улыбка.
На следующий день на базу из Парижа прилетел лично командующий подводным флотом. Экипажи всех стоявших в порту субмарин в полном составе выстроились на площади перед бывшей резиденцией морского префекта.
Дениц прибыл в сопровождении начальника оперативного управления капитана 1-го ранга Годта. Сзади неотступно маячил флагман-адъютант в мундире с витым желтым шнуром. В руках он держал обыкновенную картонную коробку небольшого размера и плотно прижимал левым локтем к телу черную кожаную папку и четырехугольный футляр.
— Смирно! Равнение налево!
— Хайль, подводники! — Дениц принял величественную позу и вскинул ладонь к козырьку большой фуражки с приподнятой спереди и приплюснутой сзади тульей.
— Хайль, господин адмирал! — прокатился над площадью гул голосов.
Дениц, не оборачиваясь, протянул назад руку, и адъютант поспешно вложил в нее извлеченный из папки плотный лист мелованной бумаги. Движения командующего подводным флотом сразу же обрели вальяжную значимость, присущую военачальникам такого высокого ранга. Он откашлялся и звучным голосом прочел: «За проявленное мужество и решительность в уничтожении вражеских кораблей общим тоннажем сто две тысячи брутто-регистровых тонн Фюрер и Верховный главнокомандующий приказал наградить в дополнение к Железному кресту Рыцарским крестом…»
На лице вытянувшегося в струнку двадцативосьмилетнего капитан-лейтенанта не дрогнул ни один мускул. Дениц чуть улыбнулся, командующий флотилией принял из рук адъютанта футляр и повесил на шею командира подводной лодки муаровую черно-бело-красную ленту с чуть покачивающимся на ее конце крестом. Остальные члены экипажа были награждены Железными крестами I и II степени и «Значками отличия подводников».
Затем Дениц, как и днем раньше командующий флотилией, прошел вдоль ровного, как по нитке, ни разу не шелохнувшегося строя моряков в безукоризненно выглаженной парадной форме. «Жаль, что сегодня нет оркестра», — подумал адмирал.
После завершения торжественного церемониала Дениц встал в середину каре, положил узкую ладонь на выполненную в виде орла бронзовую головку кортика и, сопроводив слова повелительным жестом, скомандовал:
— Придвинуться ближе!
Столпившиеся вокруг своего «предводителя» подводники держались так, чтобы с груди не упали наспех приколотые награды.
— Мои славные парни…
Дениц всячески расхваливал подводников за стойкость и мужество, взывал к их патриотическим чувствам и утверждал, что англичане, навязавшие им эту войну, очень скоро полностью испытают на себе все ее тяготы…
— С таким фюрером, ниспосланным нас самим Провидением, — завершил Дениц свою краткую и по-настоящему зажигательную речь, — и с такими экипажами подводных лодок победа нам гарантирована. Все соотечественники с гордостью взирают на вас. Везде и всюду громите врага, ибо каждый отправленный вами на дно корабль приближает нас к победе. Теперь, когда у нас есть новые базы…
Торпедист и сигнальщик с сияющими от счастья лицами то и дело поглядывали на висящие на груди новенькие железные кресты. Им сегодня выдался счастливый день. Сперва они хотели немедленно сообщить об этом родителям и невестам, но потом решили сначала отметить столь радостное событие.