Судя по тому, что у нукагивцев есть жрецы, они должны иметь и веру, но какова она, неизвестно. Гражданских же законов у них никаких нет, и каждый, набрав себе множество приверженцев, все право основывает на силе. Нахальство, воровство и даже смертоубийство, хотя и считаются у этих диких народов пороками, однако, кроме мщения от обиженного или от его родственников, никакому другому наказанию не подвержены. Установленных обрядов богослужения также не существует.
Тело покойника обыкновенно обмывается и кладется на доску в середине дома. Родственники и посторонние посещают его до выноса. Первые выражают свою печаль рыданиями, царапая при этом свое тело до крови зубами какого-либо животного, острой раковиной или чем-нибудь другим, а остальные – как хотят.
После этого умершего относят на кладбище, ставят на возвышенной площадке, и там он истлевает. В военное время тела и кости умерших зарываются в землю, чтобы они не попали в руки неприятелю, ибо жителю Маркизских островов не может быть ничего обиднее, чем видеть голову своего родственника привязанной к ногам соперника. Робертс уверял меня, что после смерти жреца приносятся в жертву три человека. Двух из них вешают на кладбище, и кости их, когда они спадут на землю, превращают в пепел, а третьего разрывают на части и съедают. Голова же его обыкновенно надевается на истукана. На такое жертвоприношение определяются, однако же, не свои люди, а украденные у соседей, которые, узнав о случившемся, ведут войну с похитителями от 6 до 18 месяцев. Впрочем, продолжение ее зависит от наследника умершего, который после кончины своего родственника удаляется в неприкосновенное место (т. е. на которое наложено табу). Пока он не оставит своего убежища, смертоубийство между двумя народами не прекращается. Во время пребывания наследника в этом самовольном заключении ему оказывают всяческое внимание и не отказывают ни в чем, хотя бы он потребовал человеческого мяса[75]. По окончании столь нелепой и несправедливой войны следуют пиршества и всякого рода забавы и увеселения.
Хотя прежние путешественники и утверждали, что здешние женщины не соблюдают ни к кому супружеского долга, это заключение неверно. Супружество на этих островах соблюдается так же, как и в Европе, а если и есть какая-либо разница, то разве в самых маловажных обстоятельствах. Хотя здесь, как уже упомянуто выше, нет никакого законного наказания и суда, однако же обычай утвердил некоторые правила обуздания виновных. Например, если муж узнает о неверности своей жены, то он всячески старается достать жену своего соперника и воздать ему равное за равное. При совершении браков (все сказанное мной здесь о Маркизских островах относится и к Вашингтоновым) наблюдается следующий обряд. Молодой человек, полюбив девицу, старается познакомиться с ней наедине или идет прямо к ее отцу и объявляет ему о своем намерении. Когда его предложение принято невестой и родными, то он с того же дня живет с ней в полном согласии. Если через некоторое время они друг другу понравятся, то дело оканчивается тем, что молодые переезжают в свой дом. Женщины богатых семей имеют обыкновенно по два мужа. Один из них может быть назван господином, а другой домашним прислужником. В отсутствие же первого он занимает его место. Он обязан следовать за женой везде, где настоящему ее мужу не приходится бывать. Такие помощники выбираются иногда после брака, а гораздо чаще бывает, что в одно и то же время сватаются двое, с тем что один из них займет первое, а другой – второе место. Последние обычно люди необеспеченные, но обладающие хорошими качествами и достоинствами. Островитяне считают вполне допустимым, если жена родит и на второй день после свадьбы, ребенок признается законным. Разводы совершаются здесь с такой же легкостью, как и свадьбы. Если между мужем и женой возникает несогласие или они друг другу не понравятся, то расходятся без всяких околичностей. Муж берет себе другую жену, а жена вступает в новый брак. Хотя обычаем родственникам запрещается вступать в супружество ближе второго колена, бывают случаи, что отец живет со своей дочерью, а брат с сестрой. Впрочем, такие связи считаются пороком. Нам рассказывали, что за несколько лет перед этим один нукагивец стал любовником своей матери, но островитяне уверяли, что такого примера прежде никогда не было. Из этого можно заключить, что права матери считаются здесь священными.
75
Людоедство (антропофагия, или каннибализм). Это название происходит от названия караибы, или канибы, – племени американских индейцев, которое встретил Колумб на Антильских островах. Людоедство довольно широко распространено на низких ступенях развития человеческого общества как действие магического характера. Вопрос же об употреблении человеческого мяса с целью утоления голода считается спорным как у отсталых народов, так и в прошлом человечества. Достоверных данных о постоянном употреблении в пищу человеческого мяса не существует. Оно могло быть связано с голодовками и является скорее эпизодическим. Неверны также представления о связи Л. с человеческими жертвоприношениями. Как магическое действие, Л. выражается в поедании какой-либо части тела убитого врага или пленника, особенно его сердца, печени и глаз, и питье его крови, с целью присвоить себе силу и удачу убитого, а также уничтожить его душу. При этом существует уверенность, что загробная месть со стороны убитого становится невозможной, если будут уничтожены важнейшие органы его тела, а с ними и его душа. В древней Мексике существовал обряд поедания «божества», заместителем которого избирался какой-либо человек. Этот обряд представлял собой развитую форму магического Л. Пережитки аналогичных магических действий сохранились в христианском обряде причащения.