О первом заселении острова никто из них ничего основательного сказать не может, а каждый старик сочиняет свою сказку. Тайон Калпак, считающийся на острове умным человеком, рассказывал мне следующее: «К северу от Аляски жил тайон, дочь которого влюбилась в кобеля и прижила с ним пятерых детей. Из них двое были женского, а трое мужского рода. Отец, рассердясь на свою дочь и улучив время, когда ее любовника не было дома, сослал ее на ближний остров. Кобель, придя домой и не видя своих, долго грустил, но напоследок, узнав о месте их пребывания, поплыл туда и на половине дороги утонул. По прошествии некоторого времени щенята подросли, а мать рассказала им причину своего заточения. Старик тайон, соскучась по своей дочери, приехал сам ее навестить, но не успел войти в дом, как был растерзан своими разъяренными внучатами. После этого печального приключения мать дала детям волю – идти куда хотят, и одни отправились к северу, а другие – через Аляску к югу. Последние прибыли на остров Кадьяк, отсюда и стало расти число людей. Мать же их возвратилась на свою родину». На мой вопрос, каким образом собаки могли попасть на Кадьяк, он отвечал, что остров сначала отделялся от Аляски только рекой, а настоящий пролив сделала огромная выдра, которая жила в Кенайском заливе и однажды вздумала пролезть между Кадьяком и материком.
Некто рассказывал мне историю о сотворении острова таким образом: «Ворон принес свет, а с неба слетел пузырь, в котором были заключены мужчина и женщина. Сперва они начали раздувать свою темницу, а потом растягивать ее руками и ногами, от чего появились горы. Мужчина, бросив на них волосы, произвел лес, в котором размножились звери, а женщина, испустив из себя воду, произвела море. Плюнув же в канавки и ямы, вырытые мужчиной, она превратила их в реки и озера. Вырвав один из своих зубов, она отдала его мужчине, а тот сделал из него ножик и начал резать деревья. Из щепок, бросаемых в воду, произошли рыбы. От душистого дерева (род кипариса) – горбуша, а от красного – кижуч. Мужчина и женщина со временем родили детей. Первый сын играл некогда камнем, из которого образовался Кадьяк. Посадив на него человека с сукой, он отпихнул его на теперешнее место, где потом начали разводиться люди».
В прежние времена на Кадьяке было многоженство. Тайоны имели до 8 жен, каждый – по своему состоянию. Игатский тайон в мою бытность на острове держал у себя трех жен. У шаманов их было столько, сколько, как они уверяли своих соотечественников, им позволяло иметь сверхъестественное существо.
Сватовство или вступление в брак производится здесь следующим образом. Жених, услышав, что в таком-то месте находится хорошая девушка, отправляется туда с самыми дорогими подарками и начинает свататься. Если родители пожелают выдать за него свою дочь, то он одаривает их, пока они не скажут «довольно». В противном же случае он уносит все назад. Мужья почти все живут у родственников жены, хотя иногда ездят гостить и к своим. У своего тестя они служат работниками. По прошествии некоторого времени весь брачный обряд заканчивается тем, что молодой проводит ночь со своей молодой, а утром, встав с рассветом, он должен достать дров (доставать дрова во многих местах этого острова – дело очень трудное из-за острого недостатка в лесе), изготовить баню и в ней обмыться со своей женой раньше всех. Свадьбы не сопровождаются никакими увеселениями, а если зятю удастся убить какое-либо животное, то тесть, только лишь из хвастовства, рассылает куски его своим приятелям. Этого обычая придерживаются во время изобилия, в противном же случае каждый житель бережет для себя все, что только может добыть промыслом.
Кадьякцы привязаны не столько к живым, сколько к своим умершим родственникам. Покойника одевают в самое лучшее платье, а потом кладут в основном опять на то же место, где он лежал во время своей болезни. При этом, когда копают яму, родственники и знакомые неутешно воют. После приготовления могилы тело умершего заворачивают в звериные кожи, а вместо гроба обтягивают лавтаками[140]. Потом оно опускается в могилу, поверх которой кладутся бревна и камни. После погребения дальние родственники уходят по домам, а ближние остаются и плачут до захода солнца. В прежние времена после смерти какого-либо из знатных жителей существовал обычай убивать невольника, или калгу, как здесь их называют, и хоронили его вместе с господином или госпожой. Теперь же тела даже самых богатых осыпают только раздавленным бисером или янтарем, что, однако же, случается весьма редко. С умершими охотниками кладут их оружие, т. е. бобровые, нерпичьи и китовые стрелки. Наверху ставят решетки байдарок. Я видел длинные шесты, воткнутые над могилами, которые означали высокий род погребенной особы. Говорят, что кадьякцы чрезвычайно печалятся по покойникам и плачут при каждом о них упоминании. Стрижка волос на голове и марание лица сажей считается здесь знаком печали по умершем. Жена, лишившаяся мужа, оставляет свой дом и уходит в другое жилище, в котором проводит определенное время. То же самое делает и муж после смерти своей жены. После кончины детей мать садится на 10 или на 20 дней в особо построенный малый шалаш, о котором я уже упоминал раньше.
140
Лавтак, лахтак, лафтак – шкура моржа, сивуча или тюленя, снятая вместе с салом или же выделанная шкура морского зверя. Л. обшиваются байдарки. Л. употреблялись и для других целей.