20 октября. Со вчерашнего вечера северный ветер усилился, а сегодня утром повернул к северо-востоку. Всю ночь мы шли к востоку, чтобы удалиться от опасности. На рассвете же направились к юго-западу и в полдень были в 25° 23´ с. ш. и в 172° 58´ з. д. Приведя корабль в некоторую исправность и немного отдохнув, я занимался сегодня вычислением всех наблюдений, сделанных мной после снятия «Невы» с мели.
По трем полуденным высотам, снятым разными секстанами, середина острова Лисянского находится на 26° 02´ 48˝ с. ш. Долгота же принята мной западная 173° 42´ 30˝.
После полудня показались две большие стаи черноватых птиц, которые держались на далеком расстоянии от корабля. Поэтому я приказал к ночи убрать все паруса и остаться только под марселями. Эта предосторожность была тем нужнее, что мои матросы еще не совсем собрались с силами после прежних своих трудов. С этого числа я решил взять такое направление, чтобы войти в долготу 180° около 17° с. ш.
23 октября. Утром дул западный ветер с дождем. В полдень, по наблюдениям, оказалось, что мы находимся под 22° 15´ с. ш. и 175° 32´ з. д. По окончании наблюдений ветер повернул к югу. Поэтому мы и повернули к западу. Через час с фор-саленга был замечен перед нами бурун. Я сам с бака увидел перед бушпритом чрезвычайное кипение воды и тотчас повернул на другой галс. Между тем, лейтенант Повалишин и штурман Калинин влезли наверх и подтвердили, что за кипением воды вправо виден высокий всплеск. В это время облака проходили довольно быстро, и ветер то усиливался, то совершенно утихал, так что я счел нужным удалиться от опасности, с тем, однако же, чтобы, как только установится погода, непременно осмотреть это место. В 3 часа пополудни стали непрерывно налетать шквалы, а вскоре разлившийся туман заставил нас отойти на 16 миль [29 км] к югу, где мы и легли в дрейф до утра.
По словам офицеров и матросов, бывших наверху, а также по увиденному мной с палубы, можно заключить, что сегодня мы находились близ мели, простирающейся с севера к югу, по крайней мере, на 2 мили [3,7 км]. А поскольку всплеск был замечен только в одном месте, то следует полагать, он был вызван волнами, ударяющимися о камень, который я назвал Крузенштерновым, лежащий, по полуденным наблюдениям и по глазомерному расстоянию, на 22° 15´ с. ш. и 175° 37´ з. д.
24 октября. Переменные ветры и пасмурная погода воспрепятствовали мне сегодня осмотреть мель, замеченную нами вчера. В 8 часов утра мы увидели настоящего берегового кулика, который хотя и казался несколько утомленным, но, вероятно, был отнесен вчерашним ветром от какой-нибудь нам неизвестной, однако же находящейся на недалеком расстоянии земли. В полдень были сделаны наблюдения на 21° 56´ с. ш. и в 175° 21´ з. д., а к вечеру при северном ветре мы легли в дрейф. Такую остановку корабля я решил делать каждую темную ночь, пока мы не достигнем изученной части моря, чтобы уклониться от всякой непредвиденной опасности (судя по береговым птицам, с которыми мы встречались почти каждый день с 19-го числа, быть может, мы находились недалеко от каких-нибудь неизвестных островов) и не пройти мимо чего-нибудь, достойного внимания.
31 октября. Тихие и переменные ветры продолжались всю прошлую неделю. Однако мы достигли широты 18° 34´ и долготы 178° 56´. С этого дня я убавил по 1/4 фунта [100 г] сухарей на каждого человека в сутки, потому что при нынешнем положении их хватило бы только на 30 дней. За это время невозможно было надеяться достигнуть Кантона, если бы не появились какие-либо самые благоприятные обстоятельства. Следует отдать должное находившимся на моем корабле матросам, которые не только не выразили никакого неудовольствия в связи с уменьшением их пайка, но даже предложили, если потребуется, получать самую малую порцию.
2 ноября начал дуть слабый северный ветер, которому я очень обрадовался и приказал поставить все возможные паруса. В полдень мы прибыли на северную широту 16° 3´ и западную долготу 180° 32´. Таким образом, мы обошли полсвета от гринвичского меридиана, не потеряв ни одного человека в течение столь многотрудного и продолжительного плавания. Наш народ переносил жаркий климат так, как если бы родился в нем и до сих пор находит его для себя гораздо здоровее, нежели холодный.
После полудня ветер повернул к северо-востоку. Вероятно, в этой части света пассатные ветры не так далеко отходят от экватора, как в Атлантическом или Индийском океане. С 25-го октября было маловетрие и даже полная тишина, и только изредка дули легкие ветры. Начинаясь всегда с севера, они поворачивали со шквалами к востоку, потом к югу и, наконец, к западу, где сменялись затем тишиной. Всего непонятнее, что северо-западная зыбь простирается весьма далеко, так как она была чувствительна еще до сих пор. Это, может быть, связано с северо-западными ветрами, которые большей частью дуют в высоких широтах этого океана. Они часто случались на нашем пути в Америку и обратно. Восточные же дули только два раза после нашего выхода из Новоархангельска. Очень жаль, что пространство между Сандвичевыми островами и Японией еще не так известно, иначе можно было бы считать закономерным, что суда, идущие на Камчатку, почти всегда входили в настоящую свою долготу между 14 и 15° с. ш., а потом уже направлялись к северу. В этом случае западные ветры не так бы часто им препятствовали. Оставив Сандвичевы острова, я направлял свой путь к Кадьяку, так, чтобы войти в 164° з. д. в малой широте, а потом уже взять прямой курс и, таким образом, достичь от острова Отувая места своего назначения в три недели с небольшим.