– И он готов. – В напряженной тишине голос Дэвидсона прозвучал неожиданно резко. Нэйвилл и Мак-Кинли молча уставились на него, но тот только загадочно улыбался.
– И что же это за план? – наконец осторожно, точно боясь вспугнуть залетевшую в дом Фортуну, спросил мистер Нейвилл.
– Условно предлагаю назвать его «Титаник»…
Глава 7
– Товарищи офицеры! – громко скомандовал старший помощник, и экипаж мини-субмарины, собравшийся в небольшой кают-компании судна, разом встал, приветствуя командира и гостей.
– Вольно, – произнес Морской Волк, – прошу садиться. – Подчиненные заняли свои места. Илья Георгиевич еще раз осмотрел присутствующих, убедился, что все, кроме вахтенных офицеров, собрались здесь, и, откашлявшись, произнес:
– Как вам уже известно, приказом начальника ГРУ Северного флота к нам на борт прикомандированы два человека. Академик, член-корреспондент и так далее – Николай Иванович Расторгуев. – Портретная копия Ивана Павлова галантно наклонила голову и заняла одно из гостевых мест. – И его ассистент, младший научный сотрудник Лариса Крутолобова, – продолжал Морской Волк, пока женщина внимательно изучала собравшихся в кают-компании молодых офицеров. – Попрошу внимания! – повысил командир голос, пытаясь оторвать членов экипажа от разглядывания довольно пышных женских форм, скрытых под обтягивающей одеждой. – Достопримечательностями попрошу интересоваться вне службы. – Офицеры понимающе захохотали, а Морской Волк продолжал:
– Эти представители научного мира – лучшие в своем роде специалисты по китам. Так мне, во всяком случае, их отрекомендовали. Я подхожу к самому главному – сути нашего предстоящего задания. – Командир перевел дух, откупорил банку «Кока-колы» и наполнил стакан. – Как вам известно, – продолжал он, – в последние несколько недель крупными китами совершено несколько агрессивных нападений на наши подводные ядерные ракетоносцы. Лодки получили серьезные повреждения и вынуждены были встать на внеплановый долгосрочный ремонт. Кроме огромных финансовых расходов, это повлекло за собой еще и существенное ослабление российского ядерного потенциала. – Он отпил глоток и поставил стакан на стол. – Причины такого поведения китов пока никто не знает. Это и предстоит выяснить нашему экипажу, а товарищи ученые должны нам помочь. Я собрал вас по просьбе академика Расторгуева, который хочет прочитать нам небольшой доклад по китам. Считаю, что для успешного выполнения задания дополнительные знания нам не помешают. А потому прошу внимательно выслушать лекцию Николая Ивановича. Вопросы можно задавать прямо по ходу. Прошу вас, товарищ академик. – Морской Волк отошел от импровизированной трибуны, уступая место ученому.
– Спасибо, – галантным кивком головы поблагодарил океанолог и степенно начал: – Как уже озвучил товарищ… э-э-э-э…
– Командир, – подсказала очаровательная ассистентка.
– Да-да, командир, – Расторгуев улыбкой поблагодарил девушку, – в последнее время наблюдается странная агрессивность крупных видов китов в отношении российского подводного флота. Насколько я могу судить после ознакомления с предоставленными мне докладами, нападают особи крупных видов представителей китовых. А именно: кашалоты и синие, или гренландские – так называемые усатые киты. Я не буду рассказывать об их отличиях. Коснусь только общих деталей. Зимуют и размножаются эти киты южнее, где-то на широте юга Северной Америки, а в летние месяцы в поисках пищи достигают более северных широт. – Академик сделал паузу и посмотрел на собравшихся. Пока никакого особого интереса их лица не выражали. – И еще что роднит всех этих китов – вес и размеры. Все эти представители – самые крупные млекопитающие земного шара, вес их достигает от пятидесяти до ста пятидесяти тонн, а длина – до тридцати метров…
– Скажите, товарищ академик, – поинтересовался один из офицеров с погонами капитан-лейтенанта, – то, что вы сказали, – весьма интересно, но насколько опасными они могут быть для подводных лодок, которые тоже далеко не пушинки? И известны ли какие-нибудь случаи нападения?
– Насколько меня проинформировали, за последние шестьдесят лет известно три случая нападения китовых на подводные суда. Причем последнее – в 1992 году на американскую лодку «Толедо». В результате серьезных повреждений на субмарине начался сильный пожар, и она едва не затонула. Что же касается нападений на надводные суда и китобойные корабли – эта статистика выглядит более печальной, особенно в период, когда охота на китовых была еще разрешена. Основной пищей кашалотов являются гигантские кальмары и спруты, за которыми он ныряет на глубину до двух тысяч метров, где давление возрастает примерно до двухсот атмосфер! В спокойном состоянии или на пастбище киты передвигаются со скоростью 10–12 километров в час. Но испуганные или разъяренные особи, преследуя обидчика, способны разгоняться до 50–55 километров! Представьте себе теперь такой стотонный болид, несущийся со скоростью тепловоза!
– То есть, – снова полюбопытствовал капитан-лейтенант, – как я понял, если мы столкнемся с такой рыбкой, шансов у нас практически никаких?
– Совершенно верно, – спокойно подтвердил академик.
Присутствующие возбужденно загалдели, и Морской Волк посчитал нужным вмешаться в разговор.
– Товарищи офицеры! – Он поднялся со своего места. – Надеюсь, до столкновения дело не дойдет! На это рассчитывает не только командование, но и я. Наша задача – найти и добыть для товарищей ученых, – он кивнул в сторону гражданских, – особь кита. Посылают нас по двум причинам. Первая: командование и я рассчитываем, что благодаря маневренности субмарины, ее ходовым качествам и выучке экипажа до столкновения дело не дойдет. И второе: охота на китов запрещена, поэтому нам придется браконьерствовать – обнаружить его, убить и незаметно скрыться, что по силам только нашей субмарине. Вопросы есть?
– Вообще-то, товарищ командир, – привстал со своего места командир БЧ-2, в чьем подчинении находится все ракетно-артиллерийское вооружение, – у меня вопрос относительно гарпунной пушки. Мы с таким оружием раньше дела не имели, поэтому мне не совсем ясно, кто и как будет гарпунить кита? И потом, где и как предполагается искать этих зверюг? Не гоняться же по морю в надежде на случайную встречу?
– Можно я отвечу, Илья Георгиевич? – мягко попросил Расторгуев и, получив разрешение, начал пояснять: – Во-первых, никто за китами гоняться не будет. Дело в том, что эти древнейшие млекопитающие еще слабо изучены, но большинство океанологов склоняется к тому, что интеллект китов не уступает интеллекту человека. То есть киты не глупее нас с вами. И у них хорошо развита речь. Общаются они при помощи виброакустических, или так называемых сонарных, колебаний. Эти колебания распространяются в воде на очень большое расстояние. Науке на сегодняшний день известны более семи тысяч «слов» из китового языка. С помощью многофункциональной антенны, которая установлена на вашей субмарине, нам нужно передать подводный сигнал, который подманит кита-самца. Так что носиться по морю в поисках животного не надо. А гарпунить я буду сам. По роду профессии я много ходил в научные и промысловые экспедиции и очень хорошо умею обращаться с гарпунной пушкой.
– А убивать животное обязательно? – поинтересовался какой-то сердобольный лейтенант. – Может, можно его просто усыпить?
– Видите ли, – в разговор вмешалась блондинка, встав из-за стола и едва не перевернув его бюстом, – есть подозрения, что на поведение китовых влияют изменения в психике. Чтобы выявить отклонения, мне необходимо иметь экземпляр для исследования мозга и нервной системы. После того как я располосую тушу от черепа до хвоста, вряд ли он выживет. Поэтому лучше сразу кита убить, чем заставлять его умирать от болевого шока, который наступит после окончания действия наркоза. – Она хищно улыбнулась.