Кларк жмет кнопки пищеблока; от ее прикосновений машина ворчит.
– А я думала, на рифте куча еды, поэтому они и вырастают до таких размеров.
– Так и есть. Просто еда не очень.
Отвратительная на вид лепешка грязи выделяется из процессора на тарелку. Лени какое-то время тупо ее разглядывает.
«Я могу общаться».
– Ты что, собираешься есть прямо в гидрокостюме? – спрашивает Баллард, когда Кларк садится за стол.
Та мигает:
– Да. А что?
– Нет, ничего. Просто было бы приятно поговорить с кем-то, у кого есть зрачки в глазах, понимаешь?
– Извини. Я могу их снять, если тебе…
– Да ладно, не стоит. Переживу. – Баллард отворачивается от библиотеки и садится напротив. – Ну и как тебе это местечко?
Лени пожимает плечами, продолжая есть.
– А я вот рада, что мы здесь только на год, – продолжает Баллард. – Эта глубина рано или поздно достанет кого угодно.
– Могло быть и хуже.
– Да и не жалуюсь. В конце концов, сама искала приключений. Хотела бросить вызов собственным возможностям. А ты?
– Я?
– Что привело тебя сюда? Что тебе здесь надо?
Кларк какое-то время молчит, потом отвечает:
– Не знаю, на самом деле. Уединение, наверное.
Баллард смотрит на нее. Лени отвечает на взгляд, ее лицо остается предельно спокойным.
– Тогда оставляю тебя в уединении, – любезно говорит напарница.
Лени наблюдает за тем, как та исчезает в коридоре. Слышит, как с шипением закрывается люк ее каюты.
«Сдавайся, Баллард. Я не из тех, с кем ты действительно хочешь водить дружбу».
Скоро начало утренней смены. Пищеблок с обычным отвращением изрыгает завтрак. Баллард в рубке только что закончила разговор. Спустя секунду она появляется в просвете открытого люка.
– Руководство говорит… – Замирает. – У тебя голубые глаза.
Кларк слабо улыбается:
– Ты их уже видела.
– Знаю. Просто удивительно, ты так давно не снимала линзы.
Лени идет к столу с тарелкой.
– Так что говорит руководство?
– Все идет по расписанию. Остальная часть команды прибудет через три недели, комплекс заработает через четыре. – Она садится напротив Кларк. – Я, правда, не понимаю, почему его не подключили до сих пор.
– Думаю, они просто хотят убедиться, что все будет работать как надо.
– Тем не менее, для пробных испытаний срок великоват. К тому же… В общем, после всего, что произошло, я думала, они хотят запустить геотермальную программу как можно быстрее.
«Ты хотела сказать, после того как расплавились “Лепро” и “Уиншир”».
– А, и еще кое-что, – добавляет Баллард. – Не могу связаться с «Пикаром»[11].
Кларк поднимает голову. Вторая станция находится на Галапагосском рифте; не слишком-то стабильная гавань.
– А ты когда-нибудь встречала пару оттуда? – спрашивает Баллард. – Кена Лабина, Лану Чунг?
Лени качает головой.
– Их отправили до меня. Я не видела ни одного рифтера, кроме тебя.
– Милые люди. Я думала позвонить им, спросить, как дела, но никто не ответил.
– Что-то с линией?
– Наверху говорят, что, скорее всего, так и есть. Ничего серьезного. Посылают скаф проверить, как они там.
«Может, дно вскрылось и сожрало их без остатка, – думает Лени. – А может, в корпусе оказалась слабая панель – ведь достаточно всего одной…»
Что-то трещит в глубинах станции. Кларк оглядывается по сторонам. Пока она не обращала внимания на стены, те, кажется, придвинулись еще ближе.
– Иногда, – замечает она, – мне хочется, чтобы мы не поддерживали на «Биб» поверхностное давление. Иногда хочется накачать его до окружающего уровня. Снять постоянное напряжение с корпуса.
Она знает, что это невозможно. Всего лишь мечта. Большинство газов при трехстах атмосферах убивают человека на месте. Даже кислород, если его давление превысит один или два бара.
Баллард мелодраматично вздрагивает:
– Если хочешь рискнуть и подышать девяностодевятипроцентным водородом, то пожалуйста. Мне же нравится все, как есть. – Она улыбается. – К тому же, ты представляешь, сколько времени понадобится потом для декомпрессии?
В рубке связи что-то блеет, требуя внимания.
– Сейсмическая активность. Шикарно. – Баллард исчезает внутри.
Кларк следует за ней.
На одном из дисплеев корчится янтарная линия. Словно электроэнцефалограмма спящего человека, которому привиделся кошмар.
– Надевай глаза, – говорит Баллард. – Жерло заработало.
Звук слышится на всем пути от «Биб»; зловещее, почти электрическое шипение со стороны Жерла. Кларк следует за Баллард, одной рукой касаясь направляющего фала. Клякса света в отдалении отмечает пункт их назначения и почему-то кажется неправильной. Цвет непривычный. Он рябит.
11
¹ Вторая станция названа в честь Жака Пикара (1922–2008), известного швейцарского океанолога, прославившегося тем, что он стал первым человеком, побывавшим на дне Марианской впадины, самой глубокой впадины на Земле.