Она легко получила разрешение своего командования взять на воспитание и усыновить сироту и собралась выехать в детский дом за город, когда ее вызвали к Ивану.
Он ждал Лизу, сознавая, что ничего, кроме неловкого и холодного любопытства, не испытывает. И, помимо всего, трудно сердечно встретить незнакомую женщину в этих обтрепанных стенах, под однотонный, скучный стук штемпелей по бумаге, под гул голосов и шарканье ног.
А Лиза, как сказали, что ее спрашивает подводник, бегом пустилась по коридору:
— Ваня! — крикнула она и бросилась к нему.
И, прежде чем он понял, кто эта тоненькая женщина с большими грустными глазами, она заплакала на его груди, и он неловко обнял ее худенькие вздрагивающие плечи, и что-то в нем дрогнуло.
— Сестренка, сестренка! — сказал он и вспомнил с умилением Машу. И на ее лоб упали его крупные горячие слезы.
А потом они шли по улицам, и Лиза объясняла, почему берет мальчика, а не девочку, и как это будет радостно иметь возле себя маленького Андрюшу.
Он молчал, скованный, стесненный недавним чудовищным презрением к ней, сейчас такой родной и близкой. Где ей догадаться, какой он подлец. Вот твердит:
— Ты и молчишь, как Андрей. Ты так похож на Андрюшу.
Он опустил голову, но сейчас же поднял ее и решительно объявил:
— Все это не так, Лизонька. Не так, сестренка. Хорошо, есть отличные люди, наши командиры. Вправили мне мозги. А теперь ты мне… будто другое сердце вложила. За племянником я сам с тобой поеду, и к морю приохочивать буду. Только условимся: как единственный дядюшка — на полных правах участвую в воспитании.
Она опять сжала его руку и благодарно прижалась к плечу.
— А из заграничного плавания, само собой, привезу Андрюшке подарки.
Девятнадцатая глава
1
Зенитки транспорта еще в чехлах. Несмотря на причудливый камуфляж высоких бортов какими-то зелено-бурыми зигзагами, с вписанными в их сеть синими и белыми треугольниками, у парохода вид мирного пассажирского судна. Да, точно так в незабываемое время службы Федора Силыча на «торгашах» перевешивались за борт пассажиры, что-то горланили провожавшим и размашисто приветствовали их снятыми фуражками.
Клавдия Андреевна не спускала глаз с мужа. Его плечи были почти вровень со стрижеными головами матросов, и она угадывала его скупую улыбку, обращенную, конечно, к ней. Сложила руки рупором и крикнула, чтобы не забывал фотографировать. Пусть эта просьба напомнит ему, что она не боится, смотрит в их будущее с уверенностью и надеждой. Он быстро надел фуражку и взял под козырек: значит, ее голос долетел и поручение принято к исполнению.
Вдруг транспорт показал корму и стал уходить за выдвинувшийся мысок. Разогнанная его корпусом вода приподняла катер и повалила с борта на борт.
— Ушел мой командир, — сказала Клавдия Андреевна, опираясь на руку Наташи, — а я что-то не грущу. Нехорошо?
— Очень хорошо, — сказала Наташа. — Он ведь везучий. Обратно придет еще с боевым успехом.
— Спасибо, Наташенька.
Обе одновременно поглядели на Лизу. Вскочив на бухту каната, вытягиваясь, она продолжала размахивать пестрым платочком.
Наташа помогла Лизе спуститься на трап и предложила:
— К нам пойдем, Лизонька. В Мурманск успеете первым утренним рейсом.
— Что вы! — даже испугалась Лиза. — Андрюшу я подкинула подружке на часок. Ей в ночное дежурство.
— Клавушка, помогите ее уговорить. Пусть посмотрит вас в театре.
Лиза быстро и виновато попросила:
— Нет, уж в другой раз, Андрюша…
— Отпустим, отпустим маленькую маму, — нараспев заявила Клавдия Андреевна. — Тем более вечером я буду в той же роли. Опять буду прощаться с мужем, уходящим в море.
Катер пошел к штабной пристани, выскочил из узкого прохода в скалах на простор бухты, — и Наташа засветилась в радости. «Упорный» с брейд-вымпелом комдива медленно подходил к пирсу другим проливом из-за острова.
— Кому провожать, кому встречать, — шутливо заметила Клавдия Андреевна.
— Некогда, а, правда, очень хочется, — откровенно созналась Наташа.
— На свою «кухню» надо? — И для Лизы, с гордостью за Наташу, Клавдия Андреевна пояснила:
— Ведь Наталья Александровна у нас теперь главный повар погоды. Вот и нашим пообещала, что в Англию дойдут без шторма.
Наташа укоризненно покачала головой. Не следовало при Лизе говорить об этом. На только что оживленное лицо Ковалевой набежала тень. Конечно, она вспомнила о жестоком шторме, отнявшем у нее Андрея. Но Лиза спокойно сказала: