— Спустите шлюпку, Бекренев, — тихо говорит Николай Ильич и снимает фуражку. Он садится в шлюпку с обнаженной головой и так прыгает в расселину между камнями возле застрявшего обломка с разъеденными морской солью, пробитыми пулеметной очередью, строгими буквами ТК и цифрой 402. Все, что осталось от Игнатова и его доблестных товарищей.
Матросы побрели, шурша подошвами по гальке, вправо и влево, вскарабкались на крутизну. Нет, больше море ничего не выбросило. И ничего с ТК-402 не досталось врагу. В глубинах фиорда могила героев. Но живет их честь, незапятнанная честь.
Шлюпка возвращается к кораблю. Люди стоят вдоль борта в шеренгах. Как в старину, по стихийному общему чувству, держат береты и бескозырки на согнутом локте левой руки. Смотрят на Николая Ильича, ждут, и он отвечает:
— Да, друзья, здесь воздвигнем обелиск, чтобы каждый корабль Родины нашей салютовал славным сынам, лучшим из лучших нашего морского братства.
Северный флот. 1944