На следующее утро дождь лил как из ведра. К Фреде за весь день зашел только один посетитель, но это было даже к лучшему, поскольку она все равно не могла заниматься делами. Она бы с удовольствием поболтала по телефону с Бобом, но он не звонил.
Поужинав, Фреда решила почитать библиотечную книгу, но та почему-то оказалась неинтересной. От нечего делать девушка взяла в руки недавно купленную церковную бухгалтерскую книгу. Эта книга тоже показалась Фреде скучной, пока она не наткнулась на последнюю запись:
«Заплачено Иеремии Вандеру два пенса за покупку книги, подобной этой».
Запись была достаточно ясной, но кое-что в ней озадачивало. Зачем человек, который вел бухгалтерские расчеты, заплатил Иеремии Вандеру за покупку книги? Почему писец не купил ее сам? И вдруг Фреда догадалась: Иеремия Вандер был писцом. Он сам вел записи. Вместо того чтобы написать «заплачено мне», он указал свое полное имя. Девушка пролистала книгу в обратном порядке, ища подтверждение этой догадки, и не зря! Выяснилось, что Иеремии Вандеру регулярно выплачивали по одному пенни за гусиные перья и чернила.
Она прочла и другую запись, которая заинтриговала ее еще больше:
«За изготовление дубового шкафа, обитого железом, заплачено церковным серебром».
Церковное серебро. Что с ним стало?
У Фреды закололо в глазах. Она закрыла книгу и отправилась спать. Заснула она быстро, но во сне видела кошмары. Она была в церкви у подножия колокольни. Вдруг откуда-то появился Боб. Он взял ее за руку и повел наверх по винтовой каменной лестнице. Она не хотела идти, но Боб буквально тащил ее за собой. Они поднялись на площадку, где в глубокой тени висел гигантский колокол. Неожиданно из-за него появились Морис и человек, похожий на Оливера Кромвеля[1]. Фреда знала, что этот человек и есть Иеремия Вандер. Он покачал головой, нахмурился и показал вниз. Морис прошел мимо нее и начал спускаться по лестнице. Фреда понимала, что он игнорирует ее потому, что она выходит замуж за Боба, и резким движением вырвалась, чтобы побежать за Морисом. Сделав один шаг, она с диким криком полетела вниз.
Проснувшись, она села в постели и огляделась. Комнату освещал свет утренней зари, по стеклу бил дождь. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы окончательно проснуться, но даже после этого тревога не исчезла. Пытаться проанализировать сон или понять его значение казалось ей бессмысленным. Сон — не более чем беспорядочные воспоминания о недавних событиях.
Фреда взбила подушки и легла, полная решимости поспать еще, но это было бесполезно, и, поворочавшись с полчаса, она встала навстречу беспокойному дню. Утро прошло скучно, но во время ленча раздался телефонный звонок.
— Как сегодня поживает моя конкурентка? — весело спросил Боб.
— Сегодня мне немного грустно. Дождь льет как из ведра, и у меня почти нет посетителей. А у тебя, похоже, хорошее настроение?
— Да. Черные тучи развеялись. Спасибо. Может быть, обед и танцы тебя немного развеселят?
— Конечно. Где и когда?
— В гостинице «Стейт». Ты, вероятно, ее не знаешь, хотя она всего в нескольких милях от твоего дома.
— Я слышала о ней, причем только хорошее.
— Отлично. Я заеду за тобой в половине восьмого.
Фреда повесила трубку. На губах девушки появилась чуть заметная улыбка. Много ли надо, чтобы у нее поднялось настроение? Всего лишь перспектива провести вечер в приятной компании. Оглядываясь назад, она подумала, что вела себя довольно глупо. Ее обеспокоила история с часами, хотя вообще-то ей не следовало вмешиваться. Впрочем, Боб — ее друг, и его дела ей небезразличны. Вероятно, это значит, что она его любит. Немного поразмыслив, Фреда решила, что дело не в этом. Она беспокоится за любого, с кем случаются неприятности.
Девушка отперла дверь магазина. Дождь временно прекратился, но, судя по тому, как ежились прохожие, стало очень холодно. Ничего! Скоро погода изменится к лучшему! На следующей неделе Пасха, и для многих это будет первой возможностью насладиться свежим воздухом.
Во второй половине дня дела пошли веселее, хотя она не продала ничего существенного. Боб приехал вовремя, и Фреда уже ждала его в длинном черном бархатном платье, которое ей очень шло. На голову она накинула шарф, а чтобы ее не продуло в спортивной машине, завернулась в шубку. Боб улыбнулся.
— Нам ехать всего пять-шесть миль. Мы же не на Северный полюс собираемся!
— В твоей машине мне всегда кажется, будто я на Северном полюсе. Не поехать ли нам на моей машине?
— Слишком много хлопот — сперва выводить ее со стоянки, потом на ее место ставить мою… И в любом случае моя горячая кровь не переносит такой медленной езды. В путь! Ты даже не сможешь понять, холодно на улице или нет.
1
Кромвель Оливер (1599–1658) — деятель Английской буржуазной революции XVII в.