В духанах они любили подкрепляться истекающими соком горячими чебуреками, остужая их жар стаканом-другим холодного портвейна. А заодно постигали одну из флотских заповедей, при которой на вопрос «Что должен уметь каждый моряк?» следовал ответ: «По крайнем мере три вещи: правильно подойти к причалу, столу и девушке».
При всем этом ребятам страшно хотелось выглядеть бывалыми. Для чего муаровые, с золотом ленты бескозырок удлинялись «до кормы», форменки приталивались, а клеша, наоборот, уширялись до полуметра.
Кроме военно-морских дисциплин, особое значение в КВВМУ уделялось физической подготовке. Курсанты регулярно выходили в море на гребных ялах, бегали по утрам пятикилометровый кросс и занимались плаванием.
Спустя несколько месяцев Дмитрий Вонлярский стал заместителем командира взвода и старшиной первой статьи, что воспринял с энтузиазмом.
Глава 2. С корабля на бал
«Товарищи! Граждане! Братья и сёстры! Бойцы нашей армии и флота! К вам обращаюсь я, друзья мои! Вероломное военное нападение гитлеровской Германии на нашу Родину, начатое 22 июня, продолжается. Несмотря на героическое сопротивление Красной Армии, несмотря на то, что лучшие дивизии врага и лучшие части его авиации уже разбиты и нашли себе могилу на полях сражения, враг продолжает лезть вперед, бросая на фронт новые силы…
Война для Дима и его сокурсников началась вполне ожидаемо, то есть победоносно. На чужой территории и малой кровью. Словом, так, как и обещал Клим Ворошилов – Первый Маршал и кумир всей тогдашней советской молодежи.
Тридцать первого августа сорок первого Вонлярского и его товарищей сняли с учебного корабля «Правда», где они проходили морскую практику, после чего в составе мощной десантной группировки высадили на иранском побережье Каспия, близ города Пехлеви. Это малоизвестная в истории операция призвана была отбить у Гитлера и его единомышленников в Иране саму мысль посягнуть с юга на стратегически важный район бакинских нефтяных промыслов.
Многочисленному и решительно настроенному десанту краснофлотцев противостояли лишь мелкие диверсионные группировки иранцев, подготовленных немецкими инструкторами. Под дулами главного калибра канонерских лодок «Красный Азербайджан» и «Бакинский рабочий», а также других кораблей Каспийской флотилии, «воины Аллаха» благоразумно драпанули.
А высадившиеся на берег моряки быстро прочесали побережье и, прихватив кое-какие трофеи, отчалили на шлюпках к кораблям, грозно покачивавшимся на внешнем рейде.
– Ну что же! Так воевать не хило! – сказал себе курсант Вонлярский после благополучного возвращения на мыс Зых, в казармы родного училища.
Вечером в клубе в очередной раз крутили всю ту же неувядаемую картину «Если завтра война, если завтра в поход», где краснозвездные чудо-богатыри играючи громили и гнали с родной земли чужеземных супостатов, что весьма впечатляло, и каждому хотелось стать героем.
Однако все это как-то не вязалось с все более тревожными сводками с фронта.
Когда же в очередной раз низкий голос Левитана сурово сообщил о кровопролитных боях под Вязьмой, Дим не знал, что и думать.
А потом он узнал трагическую правду от мамы. Тяжело раненная под Смоленском, военврач III-го ранга Вонлярская была эвакуирована в бакинский госпиталь, где и произошла ее встреча с сыном.
На встречу похудевший Дим принес несколько мандаринов и кулек кураги – гостинец.
Похудевшая, с горячечным блеском в глазах, Мария Михайловна рассказала Диму о стремительном отступлении Красной Армии к Смоленску и тяжелых уличных боях, развернувшихся в городе, страшном котле под Вязьмой, где в окружение попали четыре наших армии.
Находиться вдали от фронта, где уже успела побывать мать, Дмитрий больше не мог, а к тому же он полагал, что без него войну не выиграют.
И забросал командование рапортами.
Были несколько нелицеприятных разговоров, но своего он добился.
В октябре 1941-го училище проводило на фронт первый отряд курсантов. Принявший их на борт корабль отшвартовался в Красноводске, где моряков погрузили в теплушки и состав последовал странным маршрутом – через Ташкент и Алма-Ату в сторону Барнаула.
– Куда везут? – недоумевали Дим с друзьями, наблюдая за мелькавшими полустанками, забитыми эшелонами с эвакуированными.
Гремели колеса на рельсовых стыках, в щели задувало, тревожно ревел гудок паровоза.