– Ставлю крону, что ты блефуешь, Дэви, – со смехом бросил вызов Маклин. – Я предупреждаю, что вижу всех болтунов Макдональдов со всеми вашими хитростями насквозь. Не играй с огнем!
Последнее, что услышала Джоанна, прежде чем провалиться в сон, был смех и звон монеты, которая упала на кучку других монет на столе.
Джоанна улыбнулась, не раскрывая глаз. Почему-то ей пришло в голову, что густой баритон Маклина – это лучшее, что может услышать девушка на сон грядущий.
Только на следующее утро Джоанне удалось улизнуть незамеченной. В конюшне она увидела Джока, быстро сунула ему в руку записку, шепнув, что это для Эвина, и поспешила в часовню.
После того как Эбби и Сара навели здесь порядок, все сияло и сверкало. Дубовые скамьи были отполированы, золотые подсвечники возле алтаря сияли, сам алтарь был покрыт белоснежным выглаженным покрывалом, одним словом, все было готово к завтрашней церемонии. В вестибюле в ведрах с водой стояли огромные букеты роз, лилий и цветущих яблоневых веток. Завтра их поставят в высокие вазы перед главным и двумя боковыми алтарями.
Запах цветов напомнил Джоанне запах ее любимого цветочного мыла, от которого с появлением Маклина она была вынуждена отказаться. Конечно, торопливое мытье в кухне и куски жесткого желтого мыла Этель не шли ни в какое сравнение с купанием в большой кадке, поставленной перед камином. Джоанна очень любила понежиться в теплой воде и насладиться прикосновением мягкого ароматного мыла к своей коже.
Она внимательно огляделась, проверяя, не прячется ли кто-нибудь в тени, а затем поспешила к алтарю перед иконой Божьей Матери, где горели синие свечи. Еще раз оглянувшись, чтобы удостовериться, что она одна, Джоанна наклонилась и задула все свечи. Потом она перекрестилась, встала на колени и прошептала молитву с просьбой простить ей этот ужасный грех.
Тут она услышала у себя за спиной тихие шаги. Ее сердце от страха чуть не выпрыгнуло из груди. Если Маклин схватит ее, он прикажет привязать ее к столбу и сжечь, как еретичку.
10
– Это вряд ли тебя спасет, Джоанна.
Джоанна резко обернулась и с облегчением выдохнула, узнав Эвина. Его силуэт четко вырисовывался на фоне витража.
– Слава богу, это ты, – проговорила она.
– Я получил твою записку, – сказал Эвин, подходя ближе. – Нам лучше побыстрей закончить разговор.
Эвин взял Джоанну за локоть и повел в маленький альков, где их никто не мог увидеть.
– Ты приехал, чтобы забрать меня в Мингари? – спросила Джоанна, надеясь, что ее голос звучит достаточно бодро и Эвин ничего не заподозрит.
На самом деле она и сама не очень понимала, что с ней происходит. Она должна гореть от нетерпения поскорей вырваться из лап Морского Дракона, но сама мысль о том, что она может уехать из Кинлохлевена, причиняла ей боль.
Джоанна убеждала себя, что ей не хочется уезжать потому, что это ее замок. Она любит Кинлохлевен и привязана к нему, а кошмарный горец, который намерен завтра на ней жениться, не имеет к замку никакого отношения.
Эвин взял Джоанну за руку, его темные брови почти сошлись на переносице.
– Не сейчас. Твое исчезновение вызовет ненужную тревогу. Они сразу поймут, кто ты есть на самом деле, отправятся в погоню и поймают нас на полпути в Баллакулиш.
Джоанну пробрала дрожь, она сцепила руки, чтобы они не тряслись. У нее перехватило дыхание.
– Но что же мне делать? – спросила она сдавленным голосом. – Маклин намерен утром жениться на леди Джоанне.
– Просто продолжай вести себя так, как раньше. У тебя замечательно получается изображать мальчика, – сказал Эвин.
Он ободряюще улыбнулся Джоанне и окинул взглядом ее хрупкую фигурку, на которой, как на вешалке, болтались драная рубашка и потертый килт.
– Когда мы объявим, что Иден – моя настоящая дочь, как она и утверждала с самого начала, он станет посмешищем для всего шотландского двора. Какая может быть свадьба, если Маклин не знает, кто его невеста. И тогда Королевскому Мстителю не останется ничего, кроме как убраться в Стокер с пустыми руками.
– И я опять стану леди Джоанной, – с облегчением вздохнула девушка.
Эвин со спокойной уверенностью кивнул и пригладил короткую темную бородку.
– Все, что нам останется делать, – это ждать разрешения из Рима. Как только оно прибудет, ты сможешь выйти замуж за Эндрю. И тогда придет конец мечтам Джеймса Стюарта о том, чтобы зажать Макдональдов из Гленко в своем железном кулаке.
Сердце Джоанны сжалось.
– Как ты думаешь, как скоро придет разрешение?
– Я думаю, что это дело нескольких месяцев.
Эвин, прищурившись, посмотрел на Джоанну, и она отвернулась, не в силах вынести его твердый, проницательный взгляд.
Он схватил ее за руку и повернул лицом к себе.
– Этого ждут от тебя все наши люди, – настойчиво повторил он. – Благополучие всего нашего клана зависит от тебя. Ты обязана исполнить свой долг и выйти замуж за Эндрю. Помни, Джоанна, что ты не бедная потаскушка из таверны и не дочь мелкого фермера. Поэтому твое замужество – вопрос очень важный. Очень многое зависит от того, за кого ты выйдешь замуж. Мы не должны допустить, чтобы Кинлохлевен попал в лапы нашего заклятого врага.
– Я понимаю, – сказала Джоанна, опустив глаза.
Она не хотела, чтобы Эвин увидел, как она несчастна. Ее английские родственники так и не приняли ее до конца. Тетя и дядя Блитфилды часто ворчали на леди Анну за то, что ее дочь растет настоящей шотландской дикаркой. А дед и бабушка Невилы пытались обуздать ее буйную натуру. Джоанна страстно хотела быть нужной своим людям и быть любимой ими, но ее сердце не соглашалось с жертвой, которую она должна была принести ради них.
– Приложи все силы, чтобы не выдать себя, Джоанна, – многозначительно предупредил Эвин.
Она обхватила себя за плечи, чтобы унять сотрясавшую ее дрожь, подняла глаза и встретилась с его холодным взглядом.
– Теперь, когда король здесь, я боюсь, – призналась она. – Если меня узнают, король прикажет повесить меня как изменницу.
Эвин ухватил ее за запястье и крепко сжал. Его слова падали, как топор палача, нарушая мирную тишину церкви:
– Ничего с тобой не случится, если ты будешь достаточно осторожна. Но Макдональды не простят тебе, если ты выдашь себя – вольно или невольно.
Даже не пытаясь вырвать руку из его железной хватки, Джоанна склонила голову, покоряясь неизбежному. Ее плечи поникли.
– Я знаю, – едва слышно прошептала она.
Такая покорность судьбе смягчила Эвина.
– Не забывай, что Маклин схватил Сомерледа и отправил его на смерть, – напомнил он. – Он преследовал старика, устроил на него настоящую охоту, а потом уничтожил, как обыкновенного преступника. Ни один из Макдональдов не может испытывать к Королевскому Мстителю никаких других чувств, кроме ненависти. – Он сделал паузу и потом добавил: – Ну, если только ты не считаешь, что твой дед виноват в тех преступлениях, которые ему приписывают.
– Дедушка был невиновен! – горячо воскликнула Джоанна. – Он никогда бы не убил человека без причины. В этом я абсолютно уверена.
Убежденный в ее искренности, Эвин похлопал ее по руке.
– Интересы клана ты должна ставить превыше всего, Джоанна, как того хотели бы твой отец и твой дед. Ну а когда вы с Эндрю поженитесь, я дам вам полную волю здесь, в Кинлохлевене.
Джоанна прекрасно понимала, что означает это обещание Эвина. Эндрю гораздо больше будут волновать его соколы и лошади, чем насущные заботы настоящего хозяина замка. Он был легкомысленным и пустым юношей, заботился о своей внешности, любил массивные золотые цепи, бархатные сюртуки и отделанные мехом перчатки. И все это, безусловно, будет занимать его куда больше, чем оленьи рощи, пруды с рыбой, загоны для кроликов и голубятни в их владениях. Ей придется следить за тем, чтобы ее самовлюбленный муж не разорил их, но зато она сможет сама принимать решения в повседневных делах. Взамен Эвину нужно будет только одно: чтобы ее люди хранили верность Макдональдам в случае, если на Островах вспыхнет еще одно восстание.