Профашистские главари бежали в Германию. В республиках Прибалтики, в том числе и в Эстонии, созданы были правительства Народного фронта.
Теперь стало возможным осуществить передислоцирование командования Балтийского флота из Кронштадта в Таллин. Начиная с весны 1940 года этого настойчиво требовал от нас Нарком Военно-Морского Флота адмирал Н. Г. Кузнецов. И в самом деле, крупные соединения подводных и надводных кораблей уже давно базировались на Таллин, Ригу, Либаву, а Военный совет и штаб флота оставались как бы в глубоком тылу, вдали от района, где развертывалось колоссальное строительство новых военно-морских баз, аэродромов и объектов береговой обороны.
Переход командования в столицу Эстонии требовалось осуществить так, чтобы ни на минуту не прерывалось управление флотом. Задача нелегкая! Много пришлось потрудиться начальнику оперативного отдела штаба капитану 1 ранга Г. Е. Пилиповскому и начальнику связи флота полковнику М. А. Зернову, чтобы справиться с ней.
Новый, советской постройки, пассажирский теплоход «Сибирь», ходивший на линии Ленинград — Лондон, был оборудован под штабной корабль и оснащен всеми необходимыми и возможными по тому времени средствами связи. В то же время в Кронштадте и в Таллине на береговых командных пунктах были организованы специальные оперативные дежурства, которые дублировали все приказания и донесения, передававшиеся флагманскому командному пункту на «Сибири».
20 июня «Сибирь» пришла в Таллин и стала у стенки Минной гавани. Штаб Краснознаменного Балтийского флота обосновался в одном из лучших зданий эстонской столицы, вблизи Вышгорода, рядом с помещениями ЦК Коммунистической партии и правительства республики.
Там же, в центре города, в небольшом доме находилось и военное министерство Эстонии, куда через несколько дней я отправился с официальным визитом к министру.
Узкая лестница, маленькие окна, всюду чистота и тишина, словно в частной жилой квартире, обитатели которой ушли на работу. В подъезде меня встретил юный белокурый лейтенант, молча провел в министерский кабинет — скромную, скупо меблированную комнату с низким потолком. Министр генерал-майор Тынес Ротберг, тучноватый, лысеющий, невысокого роста эстонец, был в армейской форме английского образца. Деланно улыбнувшись, он немногословно приветствовал меня подобающими к этому случаю фразами. Я отвечал в том же духе. Далее министр просил, если у штаба появятся какие-либо нужды и вопросы, выходящие за пределы, обусловленные договором, решать все эти вопросы через него, министра, или через его помощника, с тем чтобы не создавать на местах никаких конфликтов.
— Впрочем, господин адмирал, ведь скоро все изменится и вы сами будете здесь хозяевами, — грустно добавил генерал и с хитрецой вопросительно посмотрел на меня, прищурив и без того маленькие глазки.
Я не торопясь ответил, что командование флота и штаб, безусловно, будут точно соблюдать все пункты договора о нашем пребывании в Эстонии и ни о каком изменении или расширении рамок договора мне неизвестно.
Министр не стал развивать эту скользкую тему, а я тем более.
Визит был короткий и минорный…
Кажется, на второй или на третий день после него ко мне с ответным визитом явился командующий эстонским военно-морским флотом — высокий, стройный блондин с открытым приветливым лицом и мягкими манерами. Его чин капитан-майора, судя по трем нашивкам, видимо, соответствовал нашему званию капитана 3 ранга. Говорил эстонский комфлот проще и яснее, чем его военный министр. После официальных приветствий он прямо спросил меня:
— Господин адмирал, когда мы будем поднимать советские военно-морские флаги? Они нам кажутся очень красивыми. Да и в организационном отношении как-то сложно двум флотам стоять в одном порту… Мы к этому готовы.
После разговора с военным министром вопрос ком-флота уже не застал меня врасплох. Такого рода мысли, очевидно, были не случайными у эстонских военных руководителей. Как позднее я узнал от контр-адмирала П. А. Трайнина, который был в то время в Либаве, с подобным же вопросом к нему обратился и командующий латвийским флотом.
Я выразил своему собеседнику глубокое удовлетворение тем, что эстонским морякам нравится наш Военно-морской флаг, но будут ли они его поднимать на своих кораблях — это им виднее.