Если бы словоохотливый Виллем знал, от какой беды он только что ненароком спас и себя, и всех прочих. Но он даже не догадывался, какими словами мысленно костерил его Михель: «Задушил бы собственными руками старого геморойщика!» И вдруг Михель успокоился: «Постой, не горячись. А не сам ли Всевышний послал этого кладбищенского прогульщика, чтобы тебя предостеречь и сберечь?»
С младых ногтей привыкший полагаться исключительно на себя, Михель, тем не менее, когда нужно и выгодно, охотно прибегал к содействию вышних сил, повсеместно отыскивая их руку для оправдания своих поступков. Они и Гюнтера в незабвенных рядах 4М и 4Г верно держали, дабы было кому объяснять и оправдывать разухабистые буйства да тёмные делишки. Вот и вышло, что не выдержавший новициат[14] Гюнтер был для них высшим авторитетом по сравнению с обладателями паллиумов[15] и даже инфул[16]. Ну а в отсутствие Понтёра Благодать Божья, само собой, перешла на Михеля. Иначе трудновато объяснить, почему Михель здравствует, а Гюнтер стал блюдом для червей, а Макс вон даже для рыб. На «Нос», судя по всему, Питера для этих же целей взяли на борт. Хотя куда ему до сурового воителя Гюнтера! И сравнения никакого нет. Разве что, опять же, один жив-здоров, другой — наоборот. Ну да ладно, не скучайте там. Особенно Максик: скоро у тебя прибавится дружков. И если ты, Михель, будешь вечно поспешать, то одним из этих «дружков», вполне вероятно, окажешься ты сам. Так что, Михель, не забывай девиз: что ни делается — делается к лучшему. Разве ты говорил напрямки с Яном о своих планах? С чего тогда взял, что он тебя поддержит? Увидит окровавленные тела спексиндера и шкипера, такую истерику закатит — только держись! Враз из товарища милого заделаешься ему злейшим врагом...
Размышляя, Михель не переставал в нужные моменты поддакивать Виллему, кивать головой и даже к месту вставлять реплики. «Кроме того, откуда мне ведать, какие знания и навыки успел шкипер передать Яну? Ведь не полный же дурень Адриан, чтобы вываливать все хитрости своего непростого мастерства первому встречному. Встанем посреди океана, и что тогда делать? Мёртвого шкипера не попросишь порулить...»
Пока Михель и Виллем изображали безумную радость от встречи, беседа в шкиперской шла своим чередом.
— Ведь с постоялого двора видно было, что парень не способен к нашему ремеслу. Вспомни, как он шарахнулся тогда от курицы, что нам зарубили на ужин.
— Это не довод, — отмахнулся решивший всё ж таки возразить шкипер. — Я, да и ты, можем вспомнить добрую дюжину славных китобоев, не способных снести голову пулярке или каплуну и поручавших то исключительно жёнам да кухаркам, но в море смело идущим навстречу стаду разъярённых кашалотов.
— Прям ни с какой стороны тебя не ущучишь. — Спексиндер стал жадно искать новые доказательства в кружке и, судя по всему, нашёл, ещё не увидев дна посудины, потому как решительно грохнул ею о стол. — А второй, второй, Михель который! Буян, ежели что не похуже. Чего в кубрике-то учудил! Мне верный человек всё обсказал.
— «Верный человек», — фыркнул, передразнивая, Адриан. У него словно голос прорезался. — Старый пердун Гильом, что ли, разболтал? Так за ним давно этот недуг замечен. Словесное недержание. Паче будет продолжать в том же духе, то и языка как-нибудь лишится. Так ему и передай.
— Ежели не в чести у тебя, шкипер, преданность верных людей, ежели клеветниками их хаешь, а потакаешь смутьянам да ненормальным, то и тебе не место на мостике. Так и поставлю вопрос перед советом управляющих.
Спексиндер, не сводя налитых кровью глаз с собеседника, потянулся было за кувшином, да так и ткнулся лбом в стол.
— Э, мил человек, тебе ж баиньки давно пора. А то сидишь тут, буробишь что-то нечленораздельное. Пойдём, пойдём-ка...
— Отпусти меня, ты... бывший шкипер... — Томас попробовал слабо отбиваться. — Ты уже никто, сдай власть и убери свои руки. В могилу ледяную хочешь меня снести? Врёшь, не дамся...
— Ладно, ладно, угомонись покедова. До следующей пирушки. Завтра же сам приползёшь, глаза пряча, помятый, да извиняться начнёшь.
Виллем и Михель как по команде умолкли, увидев, как шкипер, тужась, переносит грузного, обмякшего, но не перестающего ругаться спексиндера в его каюту.
— Может, помочь? — кивнул Михель.
— Не лезь куды не просят, — окрысился вновь старик, однако вспомнив, видимо, как они только что дружески обсуждали особенности желудочно-кишечного тракта, пояснил более мягко: — Дела начальственные, без нас разберутся. Кликнут, коли понадобимся. А так, чего глаза мозолить. Видишь же, они не в полном здравии.
14
Новициат — длящееся до двух лет трудное испытание для желающего поступить в монашеский орден.
15
«Обладателями паллиумов» — епископами, отличительным знаком которых являлся паллиум — большой белый воротник (символ пастыря, несущего на плечах ягнёнка).