— ...В общем, попрыгал наш капитанишко, подрыгался, да и успокоился. Впервые я, пожалуй, конничков зауважал, потому как все попытки нашего капитана покомандовать чужой частью пресекались на корню. Лейтенант и ротмистр прямо заявили, что они дворяне и что если из вонючего жерла Капитановой пасти долетит до них хоть одно словечко насчёт трусости и неисполнения долга, — призовут нашего храбреца, лихого на расправу с безоружными, к немедленной сатисфакции. На это он смог только пробормотать, что пожалуется командующему. На что ему резонно ответили, что единственное, что маршал ненавидит больше скисшего вина, — так это командиров, бросающих своих людей на поле боя. И что два их доноса с полным описанием произошедшего и с кучей свидетелей как-нибудь да перетянут Капитанову кляузу. Наш готов был локти грызть от досады: либо вешать нас самому, либо оставить нас в покое, чего бы ему хотелось ещё меньше. Да, а тут ведь неугомонные шведы начали как раз из леска постреливать. Правда, без особого вреда, но кто их знает, чего они там ещё могли измыслить, воспользовавшись нашей заминкой? Может, и контратаковать даже, поднакопив силёнок. Тут каждый ствол на счету и время занимать позицию, а не торчать мишенями посреди поля! Наконец он выдернул из строя троих молодцов, в том числе и нашего Ганса — верно, за зверскую рожу и плохо замытые пятна старой крови на платье, — да начал соблазнять рядовых драгун хорошей платой. Желающие вроде и нашлись — кому ж денежки помешают? Ганс, бродяга, даже заявил, что за такую плату готов самоповеситься, а кто его знал получше, тот понимал, что ещё немного — и Ганс попытается прыгнуть в ад вместе с господином капитаном. Опять же вмешался лейтенант — хороший парень оказался, даром что и дворянин, и кавалерист. Громко так заявил, что, мол, когда этим палачам их товарищи будут делать «тёмную» — он отвернётся. Видел бы ты рожу нашего капитана! — Гюнтер перевёл-таки взгляд на умиротворённое лицо давно почивающего Михеля: — Мда... ты сейчас видишь явно уже что-то другое... Джорджо вскоре ушёл в формируемый итальянский регимент. Расстались, как и положено закадычным друзьям, упав под стол. А когда Михель продрал глаза — Джорджо уже отбыл. Зато в памяти остался последний рассказанный им анекдот:
— Врывается рейтар к мужику, а мужик чтой-то заартачился. Тогда рейтар и говорит ему: хорошо, мол, защищай своё имущество. Давай биться на равных, но чести, один на один. Я своей саблей — ты своей палкой; я на своём коне — ты на своих двоих; я в своей кирасе — ты в своей рубахе; я со своим шишаком — ты со своим черепком. Умора, не правда ли?..
III
А под головой Михель обнаружил любовно подложенный мешочек с «верными» пулями. Михель даже не пытался тут же обменять их на стаканчик-другой, хотя башка разваливалась. Так и таскал до первого боя, хоть прослышавший про то Гюнтер и брюзжал не переставая, что вот, мол, Михель тешит дьявола, а с ним и все они угодят прямо в дьявольские тенёта. Михель в ответ только посмеивался да отбрёхивался, напоминая, что милосердие Божие, как всем известно, безгранично. Потом Гюнтер, гад, умудрился-таки их стянуть, но сничтожить поопасался.
Ибо произошла у них совсем недавно большая свалка с Максом. Тот вернулся с игровой площадки[61], проигравшись вдрызг, и Гюнтер устроил ему хорошую словесную выволочку, объяснив, что чёрт всегда стоит за плечами игрока, подталкивает под локоть и не угомонится, бесово отродье, пока не разденет догола. Макс, рисковый парниша, решил прогуляться по лезвию, заложив на следующий день оружие, но, как выяснилось, не зря. К вечеру заявился довольный-предовольный, пьяный-распьяный, с карманами, полными серебра. За ним топал трактирный служка, навьюченный выпивкой и закуской. И что же в итоге?! Встречен везунчик был не менее свирепой бранью. Ведь премудрый Гюнтер сразу определил, что чёртушко, как премудрый стратег, полностью сменил тактику и теперь решил наслать на Макса беспрестанную удачу — дабы не так, так этак уловить глупца и мота в свои тенёта. Макс сначала даже опешил от подобной нежданной-негаданной встречи, но недолго хлопал глазами. Пока опомнились все да растащили их, Макс, воспользовавшись неожиданностью, зуб выхлестал и сопатку расквасил своему критикану. Вот Гюнтер и поутих, ненадолго, разумеется.
61
Игровая площадка — отведённое для азартных игр место в лагере, расположенное так, чтобы игроки всегда были под присмотром.