— Вы не забыли, что вы мне обещали? — слышала она Катин голос. — Вы сядете в своё кресло, на то место, где вы всегда сидели, и будете сидеть с самым спокойным видом, будто никогда и не уезжали.
— А мне, признаться, так и хочется крикнуть во всё горло: «Маня!» — сказал офицер.
— Что вы! Что вы! — Катя испуганно замахала на него руками. — Вы мне всё испортите!
— Ну-ну, я пошутил, — сказал офицер. — Я никогда не нарушаю своих обещаний. Раз обещано, значит, обещано.
Тут Лида наконец справилась со своими ногами. Она распахнула калитку, вбежала в сад и хотела уже было крикнуть: «Катя!» Но Катя заметила её и приложила палец к губам. И Лида не крикнула.
— Тише, Лидочка, милая, тише! — зашептала Катя, кидаясь к ней навстречу и обнимая её. — Вот этот офицер… Но это всё пока тайна. Мы перешли с ним через горы и вышли прямо к нашим наступающим войскам… Молчи! Если ты крикнешь, ты мне всё испортишь! Я так замечательно придумала! Пускай никто-никто ничего не знает. Вот мы их удивим!
В эту минуту дверь на веранду отворилась, и на пороге появился Корольков. Он стоял к веранде спиной и разговаривал с Маней, которая была там, перед ним, в комнате.
— Мне пора уходить… — говорил он, запинаясь. — Но перед уходом я обязан сказать тебе… я должен сказать тебе… что наш любимый командир… что твой отец…
— Папочка вернулся!
Это крикнула Маня. Она увидела через дверь сидящего в кресле офицера, кинулась к нему, прижалась к его плечу. Корольков обернулся. Лицо его засияло от удивления и радости. Он онемел и застыл. Рядом с ним стояли Макар Макарыч и Марья Васильевна, тоже онемевшие и застывшие.
Однако уже через мгновение Корольков очнулся. Он твёрдым шагом подошёл к Маниному папе, приложил руку к козырьку своей фуражки и сказал:
— Товарищ капитан-лейтенант, разрешите доложить: ваше приказание выполнено, подводная лодка потоплена.
Манин папа поднялся с кресла:
— Спасибо, Корольков!
Он взял Королькова за плечи, притянул к себе и поцеловал. Катя шёпотом сказала Мане:
— Вот видишь, я обещала тебе найти твоего папу и нашла его!
— Ты самая хорошая девочка на свете! — воскликнула Маня.
Манин папа положил руку на Катину голову.
— У неё только один недостаток, — сказал он. — Она слишком любит тайны.
