– Так что же нам делать? Лошадка посмотрела в сторону, где слизняки все сильнее сползались вокруг лошадки Пуни.
– Думать, Лошадка, думать!
В это время послышался шум перепончатых крыльев.
– Тихо, – Фуба приложила коготок к клюву, – Она посмотрела вверх и вдруг громко сказала: «Ты слышала Лошадка, говорят, слизняки нашли огромную дохлую рыбу… Она, глупая выскочила из пруда! И все теперь спешат поживиться тухленьким рыбьим мясцом! И только один глупый Щур не знает, как все теперь лакомятся рыбкой.»
– Вот глупый старый Щур! – Поддакнула Лошадка, – никто его теперь не боится!
– Конечно, – ответила Фуба. Щур – это не Шушара! Кому теперь страшны его старые сломанные зубы и выщепанные усы!?
– Как только они замолчали, в небе вновь послышалось легкое похлопывание перепончатых крыльев. Когда все стихло, Фуба сказала:
– Вот и третий пункт, теперь нам остается только ждать…
– Какая же ты умная! – Лошадка бросилась к Сове и захотела заключить её в объятия.
– Стоп, стоп, – Фуба жестом остановила Лошадку – это опять лирика!
– Давай лучше повторим совиную науку побеждать… Итак первое:
Лошадка напрягла свою память, но ничего не смогла вспомнить…
– Вот видишь, вся твоя головушка забита не делом, а какой-то лирикой.
– Итак, напомним:
– Первое – успокойся.
– Успокойся, – повторила Лошадка.
– Второе, – пойми проблему.
Лошадка повторила.
– Третье, – придумай остроумное решение.
– Остроумное?
– Да, именно остроумное. И четвертое —?
– А ты еще не говорила четвертое!? – захлопола ресницами Лошадка;
– А на что тебе голова, – усмехнулась Фуба.
– Четвертое… четвёртое – воплотить все это в жизнь! – воскликнула Лошадка!
– Точно! Пять баллов, пять с плюсом! Пять с жирным плюсом!
Лошадка была счастлива. Но тут же она вспомнила, что им было не до лирики…
– Что же нам сейчас делать?
– Думай! – Как только появится Щур, – сдержанно прошептала Фуба… Я буду изображать из себя дохлую рыбу… И как только Щур разделается с пауками, слизняками и прочей нечестью, он тут же бросится на рыбу, то бишь на меня! Дальше моя задача – Щур! А твоя задача – спасать Пуню. Думаю, зубки у тебя есть?
– Еще и какие, – прошептала Лошадка и показала свои зубки…
– А вот и Щур…
Огромная тень величиной с кота промелькнула мимо совы и Лошадки.
Они предусмотрительно спрятались в кусты укропа… И вслед за этим поднялся невыносимый писк мышей, бульканье слизняков, шуршание пауков и урчание Щура.
Лошадка даже не заметила, как сова исчезла. Следующий миг она уже лежала неподалеку от давки, где Щур душил, метал и рвал всю садовую нечисть… Все кинулись в рассыпную! Пауки неслись по своим паутинам вверх. Но Щур ловко поддевал паутину длинным хвостом и гвоздил пауков о камни и цемент дорожки. Слизняков он просто разрывал зубами и лапами! Тараканов давил ногами! А остальная мелкая нечисть с шуршанием и писком расползалась – кто куда успел…
Когда все стихло, Щур подошел к сове. Она так ловко вытянулась, что в темноте и Лошадка не отличила бы её от рыбы.
– Это моя…, Щур не успел договорить фразу… Фуба вскочила, расправила крылья, схватила острыми когтями за спину Щура и… понесла его вверх, тяжело махая огромными серыми крыльями…
Лошадка подбежала к Пуне. Он только мычал, ничего другого он пока что не мог делать, так как весь был опутан коварной, лживой паутиной…
Тогда Лошадка стала зубами срывать с него паутину. Сначала с глаз, потом – с ушей, потом – с мордочки! И только затем – с пуниных копыт, гривы и даже с пушистых пуниных ресниц.
– Ах, какой ты красивый, – не выдержала Лошадка.
– Это лирика – донеслось из серебристого сиреневого неба! И тогда они оба – Лошадка и Пуня устремили свои взоры ввысь… А там на фоне огромной луны летела сова – Фуба! Внизу что-то затрещало и плюхнулось в старый пруд…
И только тут Лошадка и Пуня заметили, как светло стало вокруг… Да! Это на востоке забрезжил рассвет! И новая зарница расправила на всю ширь неба свои золотисто-багряные крылья!
– Вот где ты, Пуня, – услышали вдруг обе лошадки голос Лели.
– А я не один, – воскликнул Пуня, – я нашел Лошадку.
– Какое Счастье! – услышали они голос Старушки, – наконец-то я дождалась!
Теперь мне никакие беды не страшны!
Она вышла из домика, и от счастливой улыбки казалась совсем молодой!