— Позавчера тут два немецких самолета летали, —— сказал Лиф.
— Верно, те самые, которые потом сбили в Швеции, — заметил Эрик.
— Да, может быть.
— Мы проехали уже двенадцать километров, — сказал Эрик Вулфу по-английски.
— Как дорога? Кажется, еще можно ехать, — сказал Вулф Лифу.
Лиф не ответил. они проехали еще пять километров, потом он остановил машину. На дороге работало несколько человек. Трое, ехавшие в кузове, соскочили на дорогу. Лиф вылез из кабины.
Вулф хотел вылезти тоже, но Эрик остановил его.
— Не надо вылезать. Подождите.
Лиф поговорил с рабочими, вернулся к машине и снова включил мотор.
— Можно еще немного проехать, — сказал он. — Там уже расчищено.
Вулф хотел соскрести ногтем лед с ветрового стекла, но не мог. Только маленький четырехугольник перед Лифом еще оставался чистым. Струя теплого воздуха от мотора не давала стеклу замерзнуть в этом месте.
Машина была в хорошем состоянии. Мотор работал исправно, и Лиф заботливо избегал толчков на неровностях дороги. Он прекрасно знал каждый поворот пути, каждое изменение рельефа. Вулф понимал, что машина и дорога определяют собой самое насущное в жизни этого человека. Дорога связывает его с рынком и с цивилизацией. Машина служит единственным средством перевозки его продуктов по этой дороге.
— Хорошая машина, — сказал Лиф.
Он перехватил взгляд Вулфа.
Вулф кивнул:
— Отлично справляется.
— Я ее купил новенькую. В прошлом году. До самого Осло за ней ездил. Сам привел сюда. Раньше у меня был "додж".
Они неуклонно поднимались в гору. Дорога петляла среди скал. Снег больше не шел.
— Говорят, близ Стиклстеда немцы бомбили дорогу, — сказал Лиф.
— Я тоже слыхал, — ответил Вулф.
— А у Стейнкьера мост взорвали.
— Да что вы?
— Да. Новый мост. Теперь приходится ездить по старой дороге. Этот мост километров на тридцать сокращал путь до Намсоса. Не знаю, что там теперь делать будут, на том берегу. Паром они прошлый год продали.
— А по льду нельзя переправляться?
— Сейчас-то можно, да ведь это ненадолго. Говорят, немцы повзрывали все мосты от Осло до Домбоса. Верно это?
— Кое-где самим норвежцам пришлось взорвать мосты, чтоб помешать немцам двигаться.
— Я работал на постройке моста через Гломму. Интересно, цел ли он.
— Возможно, — сказал Вулф. —Многие мосты целы.
— Хоть бы тот, что через Нам, не взорвали. Его строили целых пять лет.
Подъем становился все круче, а дорога все хуже. Лиф переключил на вторую скорость. Грузовик заносило на льду то к одному краю дороги, то к другому. Так они проехали еще двадцать километров.
— Пожалуй, еще немножко подвезу вас.
— Великолепно, — сказал Вулф.
— Вы англичанин?
Это было не любопытство, а вежливый интерес. Вулф кивнул.
— А по-шведски говорите, как француз.
— Разве?
— У нас тут в тридцать пятом году жил один француз. На лыжах ходил по Наму. Вот он так же выговаривал "р", как вы.
— Я учился во Франции. — Вулф поддерживал взятый тон.
— Зачем англичанина посылать учиться во Францию?
Вулф широко улыбнулся.
— Это было мое собственное желание, — сказал он.
— Вы в Сорбонне были? — спросил его Эрик по-английски.
Вулф коротко кивнул и выглянул на дорогу.
Разговор отвлек внимание Лифа, и машина въехала в сугроб, который был выше кабины. Вулф и Эрик вылезли и принялись раскапывать снег, пока не высвободили увязшее колесо.
Дальше подъем был более отлогий. Дорога извивалась самым причудливым образом. Они ехали в одну сторону, потом поворачивали в противоположную, выигрывали всего каких-нибудь двадцать ярдов в высоту. Вулф не мог определить, где они, он только догадывался, что вершина уже недалеко, потому что по сторонам все чаще попадались широкие, почти отвесные скалы. Правда, эти скалы не были такими гладкими, как казались снизу. И длинных полос снега, наметенных ветром, он тоже не видел.
— Перевал уже близко, — сказал Эрик Вулфу по-английски.
— Интересно, какая там местность.
— Такая же, как здесь.
— Не думаю.
Вулф снова попытался соскрести лед, намерзший на стекле, но ему не удалось.
— Что там, по ту сторону горы? — спросил он Лифа.
— Долина.
— А дороги там хороши?
— Да, — сказал Лиф. — Хотя не знаю, как теперь.
— Далеко до перевала?
— Перевал уже позади.
— Как? Ведь мы все еще поднимаемся.
— Да, тут дорога немножко возвращается назад. Очень круто, нельзя спускаться прямо.