В начале процессии, прижимаясь друг к другу, шли «первичные», одетые в традиционные цвета траура: черный, белый, серый. Мужчины — впереди, женщины — позади.
В хвосте кортежа нестройными рядами шествовали повседневно одетые «вторичные». Как известно, горожане больше не надевают на похороны траурных одежд, чтобы не выглядеть кичливо. Однако они приехали из Парижа и других мест почтить память того, кто предоставил им здесь дома.
Между ними, словно связующее звено, находились те, кто, как Джин Фиц, Анжелика и Катрин, стоят одной ногой в каждом лагере. Я тоже была среди них, отгородившись от Джин Фиц большим черным зонтом.
Сразу же за Тантиной, перед эшелоном одетых в траур мужчин, шествовал похожий на бородатого и волосатого колосса незнакомец — мужчина в расцвете сил, симпатичный и представительный. Анжелика шепнула мне, что это сын лучшего друга Гренье времен его службы в колониях. Не я одна обратила на него внимание!
Ведь на любых похоронах помимо похвал, воспоминаний, сожалений, значительная часть разговоров посвящается теме завещания.
У Гренье не было семьи, а значит — и прямых наследников. К тому же, почти все жители деревни приходились ему дальними родственниками — длительное время остров жил изолированно.
И каждый принялся мечтать: вспоминать оказанные услуги, за которые он мог бы заслужить небольшую долю имущества, доброе слово Гренье, разом превратившееся в сдержанное обещание… В общем, каждый убеждает себя в возможности отхватить часть этого более чем крупного наследства.
На третий день после смерти Гренье мой консультационный кабинет был полон посетителей, и это вопреки мстительной статье Джин Фиц, а может быть, благодаря ей. Она сделала мне отменную рекламу… Реакция людей часто непредсказуема.
Коллективное бессознательное работает иногда весьма странным образом! Каждый человек, которого я принимаю, убежден в том, что он находится на перепутье. Словно смерть близкого человека обязательно должна повлечь за собой перемены в жизни каждого.
Не думаю, что их интересует исключительно доля в наследстве. Нет! Они опасаются событий более опасных. И поэтому желали бы предвидеть и знать. Не забывай, что «первичные» — люди крестьянского происхождения, а это значит, что они восприимчивы к темным силам природы и вместе с тем хитры, как финансисты.
Все они пели литанию с таким неистовством, которое много говорило об их страхах. Даже я… лишилась своих надежд.
Господи, пожалей нас, защити нас от бед, слишком резких перемен, алчных торгашей, кровожадных акул, дельцов и захватчиков!
Сделай так, чтобы Марлен уехал, а Джин Фиц утонула в джине.
Защити Анжелику от ее демонов и сократи ее муки… Проведи Николь сквозь таинства ясновидения, избавь ее от ухаживаний Марлена, найди ей подходящего мужа.
А ты, Дорис, богиня, чье имя носит этот остров, защити его, твою деревню и твоих сыновей и дочерей.
Как видишь, я вставила несколько личных просьб. И мне стало от этого легче. Как и все остальные, я была встревожена и, как и все остальные, прибегла к молитвам.
Марлен по моему совету вернулся в Париж, чтобы уладить какие-то дела. Слава Богу, этот мужчина не глуп.
Каждый, несмотря на свою скорбь и свои притязания на наследство, поджидал стычек между Джин Фиц и мной. Мы были готовы воспламениться, но избегали трения. Чем разочаровали часть собравшихся, ожидавших, что от нашей стычки будет жарко.
Тактические ошибки Станисласа фон Марлена спровоцировали гнев мисс Фицджеральд. Этот солдафон воспользовался дерзкими сплетнями, чтобы побудить Джин Фиц продать ему один из ее домов. Однако на этот раз уловка не сработала. Этому человеку порой недостает утонченности, особенно когда он весь во власти одной-единственной цели. Чтобы попытаться дестабилизировать рынок недвижимости, Марлен не нашел ничего лучшего, как воспользоваться заявлениями своего друга д’Армальяка. Однако в своих расчетах он не учел, что графиня д’А. не могла допустить, чтобы из ее супруга делали посмешище и понижали стоимость их частной собственности. Таким образом, она поспешила объяснить Джин Фиц, что Марлен пригласил ее мужа на этот пресловутый ужин, чтобы подшутить над графом, и ее супруг удручен ролью, которую отвел ему бесцеремонный хозяин.
Ты уже довольно много знаешь или, точнее, я тебе довольно много рассказывала о нашей боевой лесбиянке, чтобы ты мог представить ее реакцию. Джин Фиц направилась к нашему арендатору, обругала его и выставила вон. Ужасная сцена! У Станисласа пока не было времени поговорить со мной — но он надел на лицо маску в духе вагнеровской трагедии.