Майское солнце светило так же ярко, как августовское, от его теплых лучей расцветали растущие у белоснежных стен розы. Их запах смешивался с запахом жасмина и жимолости — все эти благоухания превращали этот маленький атлантический уголок в земной рай.
В начале сна я в одиночестве блуждала по гостинице. Но потом внезапно очутилась посреди плотной и шумной толпы. Это был день открытия. Гостиница распахнула свои двери для прибывших гостей. Весь цвет Дорса был здесь, не говоря о парижских знаменитостях. Этакий специальный СВ для Спорых Ворюг. Я узнала министра, бывшего главу Сената, нескольких госсекретарей.
Я спрашивала себя, кто построил это чудо, когда появился Марлен. Он вел под руку сияющую от счастья Катрин. В черном облегающем платье, после курса подтягивающих живот процедур, она напоминала тонконогого паука-сенокосца. Звон ее хрустального смеха был звоном колоколов на могиле моих надежд.
Приятным удивлением было видеть щеголяющего в перевязи мэра Т.О.У., а также Анжелику под руку с каким-то жигало, в котором я узнала старого приспешника Марлена времен махинаций с недвижимостью.
Пробуждение было тягостным, и я успела сильно испугаться, прежде чем пришла в себя и осознала, что это был лишь сон. Этой ночью я больше не спала — я поняла, что у Марлена есть несколько козырей в этой игре.
Три ночи спустя мне приснился еще один неприятный сон.
Мы с тобой находились в какой-то простой, укрытой в лесной чаще, но уютной хижине. Тебе было лет двенадцать, и я была счастлива оттого, что ты рядом. Было утро. Дверь гостиной была приоткрыта. Когда мы ужинали, освежающий порыв ветра ворвался в дом. Атмосфера неожиданно изменилась. Без всякой причины меня обуял страх и, заметив это, ты, конечно, тоже испугался. Я совершенно не представляла, какая опасность нам угрожает, но знала, что она не заставит себя ждать. Все произошло очень быстро: большой черный волк появился здесь, в кухне, его глаза были налиты кровью, пасть с торчащими клыками была разинута. Он брызгал слюной, и от его дыхания исходил смрад.
С панической скоростью я схватила нож для мяса.
В этот момент вошел он. Точнее, не вошел, а возник между мною и волком. Луи Гренье, старший, тот, который был обезглавлен. Он снова обрел голову. Она была косо посажена на его шею, прилажена кое-как, не очень-то прочно. Это придавало ему забавный вид. Ты вскрикнул и потерял сознание. Я замерла. Он не пугал меня так, как волк. Нужно заметить, что вид у него был неестественный, словно он был не из плоти, а из дерева. Кстати сказать, шевелился он рывками, будто марионетка или кукла. Своими руками болотного цвета он схватил волка за разинутую пасть, одной рукой взявшись за верхнюю челюсть, другой — за нижнюю, и скрутил голову хищника таким движением, словно выжал тряпку. Волк рухнул наземь и уже укрощенный начал заискивать на манер всех животных: прижав голову к земле и задрав зад.
И тогда Луи Гренье обратился ко мне совершенно человеческим голосом:
— Можешь убрать свой нож, опасность миновала. Этого хищника не трудно было укротить. Но есть другие, которые причинят вам больше хлопот. Например, тот, который меня убил, он знал, что моим землям будет присвоен статус заповедника. Он полагал, что с моим младшим братом, агентом по недвижимости, будет проще договориться. Он был неправ. Но сейчас Серж тоже убит. Ты — единственная, в чьих силах помешать ущербу, который развитие туризма нанесет острову. Я помогу тебе найти ответы на вопросы — потом дело за тобой. Если ты будешь придерживаться своего первоначального замысла, я не стану ставить тебе палки в колеса.
— Ты настоящий Луи Гренье?
— А ты бы предпочла иметь дело с зомби, оборотнем, джинном, привидением в белом балахоне, цепях и пулях? Скажи мне, на кого ты хочешь, чтобы я был похож — и я перевоплощусь, если это облегчит нам взаимопонимание. Какую бы форму я ни принял, я — Гренье, и я вернулся, потому что, находясь в отчаяньи, ты взывала о помощи. И оказалось, что я единственный дух, заинтересованный твоими проблемами настолько, чтобы явиться сюда. Мы были на одной волне. Я, которого жажда мести приковала к Земле, и ты, с твоими заботами.
— Почему ты утверждаешь, что я взывала к тебе?