Вероятно, я выказала чрезмерное удивление, и моя реакция вкупе с моими видениями пробили брешь в брони моей собеседницы, позволившей себе чуть всплакнуть и отрыть мне свое сердце.
Лет пятнадцать назад Пасс-Роз, у которой тогда было железное здоровье и не такая высокая нравственность, а еще, безусловно, сексуальное влечение, вызванное холодностью ее супруга, влюбилась. Увы, из-за отсутствия опыта и, если хочешь знать мою точку зрения, по глупости она не смогла разглядеть за жизнерадостной маской соблазнителя сексуального маньяка, извращенца, дьявольского любовника, который приобщил ее ко всем мерзостям, от которых буржуазное образование до сего времени охраняло ее. (Блаженны буржуа, с колыбели отстраненные от ужасов этого мира!)
Мало-помалу, Пасс-Роз начала выполнять все его прихоти, и ее физическое пробуждение было таким страстным, что она превратилась в его вещь, игрушку, рабыню. Она никогда не вспоминала то время без омерзения. Было ли причиной тому отвращение, которое внушало ей ее поведение или стыд перед уличением в противоестественных склонностях? Она не уточнила. К счастью, Бог послал на ее пути добрых Самаритян, которые помогли ей, и с тех пор Пасс-Роз прилагала все усилия, чтобы очистить свою душу от этих грехов.
В конце концов, она забыла о существовании этого Пьера Никола. И вот недавно он неожиданно снова вторгся в ее жизнь. И более того, в том месте, где она чувствовала себя в наибольшей безопасности — на острове… Он был здесь, в Дорсе, гостил у общих знакомых. Всякий раз, когда Пасс-Роз выходила из дома, она непременно сталкивалась с ним: в ресторане, булочной, рыбной лавке, на званом ужине, поле для гольфа… За несколько дней ее жизнь превратилась в ад. Ее нервы были натянуты до предела: малейшие неприятности вызывали у Пасс-Роз истерику, она даже на людях плакала без причины и до неприличия громко смеялась, после чего неуместно извинялась.
Когда их представили друг другу на пляже, ей едва удалось сдержать подкатившую к горлу тошноту, и она поприветствовала его, словно незнакомца. К счастью, Пьер Никола с почтением отнесся к ее нежеланию узнавать его.
Однако несколько дней назад он изменился. Он обращал к ней настойчивые взгляды, и Пасс-Роз трепетала при мысли, что другие заметят это. Он бесцеремонно, сладострастно и до неприличия откровенно разглядывал ее. Когда он проходил мимо, то всегда стремился коснуться ее. Его глаза публично раздевали Пасс-Роз и овладевали ею, словно он намеревался пробудить в ней забытые воспоминания и желания. И это заставляло Пасс-Роз умирать от стыда. Пьер Никола был дьяволом из плоти и крови и стремился забрать ее душу. Его взгляд был взглядом змея: он порабощал ее.
Давно потухшие инстинкты вновь не давали Пасс-Роз покоя. Ее ночи стали полны огня. Ей снились воры, пробирающиеся в ее спальню, чтобы похитить у нее украшения и драгоценности, а Пасс-Роз беспомощно и безмолвно наблюдала за этими кражами.
Ее страх повстречать Пьера Никола был настолько силен, что она не находила в себе больше сил выходить из дома. Подготовка приема превратилась для нее в настоящую пытку, однако по неизвестной причине этот играющий на ее нервах садист не пришел…
Что ее беспокоило больше всего, так это то, что она не знала, что ему на самом деле нужно. Желал ли он вновь подчинить ее своей власти? Отомстить за ее холодность и нежелание узнавать его? Шантажировать ее?
Такой человек, как он, был способен на все.
А если он рассказал об их связи своим друзьям? В Дорсе это в одночасье станет известно всем. Пасс-Роз, скорее, предпочла бы умереть, чем стать посмешищем в своем кругу.
Передо мной сидела несчастная женщина, едва ли способная прислушаться к благоразумному совету. Погруженная в свои страхи, она не желала слышать ничего здравомыслящего и успокоительного. Единственный способ частично избавить Пасс-Роз от ее истинных страхов — ввести в шок: протянуть ей зеркало и обратить внимание на то, что пятнадцать истекших лет не украсили ее и что доставшейся такой дорогой ценой добродетели ничто не угрожает.
Однако я не смогла решиться на такое. Это было бы слишком жестоко, ведь моя миссия заключается в том, чтобы отвечать на вопросы моих клиентов и помогать им встать на верный путь, а отнюдь не в том, чтобы окунать их головой в холодную воду. Если бы каждый раз, когда моими клиентами овладевали страсти, я реагировала со всей искренностью, то уже давно бы растеряла их. А с ними и мои средства к существованию. Итак, я утешила ее как обычно. Я доставила себе удовольствие напомнить, что самоубийство запрещено Церковью по причине вечного проклятия. И наконец, попросила ее довериться мне.