У этой жуткой истории чудный конец.
Представь себе, что спустя несколько дней после похорон господина Пино, как раз в тот момент, когда Анжелика обсуждала с рабочими всех гильдий изменения, которые она собиралась произвести в своем доме, на его пороге появился один красивый, смуглолицый от природы, молодой человек.
«Моя дорогая сестра», — так назвал он Анжелику!
Это был последний сюрприз старого негодяя своей, по идее, единственной дочери.
Мать мальчика была домработницей господина Пино и по совместительству его любовницей около двадцати лет назад. Когда она забеременела от него, господин Пино отослал служанку к ее семье на остров Маврикий и платил ей алименты. Так он избежал скандала и скрыл происшедшее.
Старый плут на склоне лет повел себя благородно и два года назад признал ребенка, тем не менее он не дошел в своей добродетели до того, чтобы рассказать всю правду дочери.
В итоге: брат и сестра нераздельно наследуют состояние Пино и его поместье в Дорсе (однако, к счастью, не наследство Гренье).
После нескольких мигреней и приступа печеночной колики, что вполне объяснимо, Анжелика решила, что ей нужно сменить обстановку.
По последним данным, она прохлаждается где-то на островах в Карибском море. Однако я не сомневаюсь, что в довольно скором будущем мы снова увидим ее. Анжелика человек импульсивный, но хороший. У нее доброе сердце. Она ненавидит долго находиться с людьми в ссоре, а уж со своим сводным братом — тем более.
Что до Дени — так зовут юношу, — то ему очень нравятся эти места. Он сожалеет о несколько скоропалительном отъезде своей сестры, у которой не было времени познакомить его со своими друзьями. Однако это не помешало ему уже предпринять пару попыток, чтобы соблазнить некоторых хорошеньких женщин, пришедших принести свои соболезнования этому, свалившемуся с неба, удачливому сокровищу.
Этот красивый незаконнорожденный темнокожий креол вскоре станет здесь всеобщим любимцем и самым частым посетителем трусского леса.
Так и живем.
Как и в прошлом месяце, карты благосклонны к моим планам, и я снова обретаю веру. Может статься, что вскоре я воздвигну мой «Монастель». В конце концов, не будем забегать вперед — всему свое время.
Тема для размышления: «Всякая новая любовница — потенциальный ренегат».
16
ДЖЕК-ПОТ
Пятая критическая статья воинствующей ярыги, опубликованная в «Пикантной утке» от 10 августа.
Клянусь Вакхом, Вином, Глинтвейном и Перегонным аппаратом, а также всеми святыми, стоило мне оставить эти места ради нескольких стаканов водицы в Виши — что уже само по себе трагично: две недели сухого режима — и, бац, двое исчезли. А один появился!
Сегодня этот остров превратился в Даллас на море: все проявляют халатность, а потом спрашивают себя, куда подевались люди?
То, что старый сухофрукт дал себя прибить, не было бы столь трагичным, если бы это не произошло при столь комичных обстоятельствах.
И это притом, что нам посчастливилось иметь среди нас ясновидящую с мировым именем! Так что же происходит? Из сострадания к мучениям Анжелики, своей подруги, гадалка решает прийти ей на помощь! До этого момента ее не в чем упрекнуть, как сказал бы Йи Кинг, приятель нашей сивиллы. Однако как только она начинает действовать, ситуация, увы, усугубляется. Знаете ли вы, дорогие читательницы и читатели, что добрые чувства ослепляют?
Странная гадалка. Вероятно, она утратила свой дар в тот день, когда решила послужить добру.
Вот так ясновидящая! Чтобы оказать услугу, она добывает редкую птицу, натуральную жемчужину: сиделку-которая-колет-до-смерти.
Какая невероятная история.
Видеть — не видела,
Слышать — не слышала,
Предчувствовать — не предчувствовала,
Гадать — не гадала,
Чуять — не чуяла.
Ни видений, ни озарений, ни предсказаний, ни голосов, ни предчувствий. Ничего! Разве что… Оплошности, как овцы: чем тщательнее их считаешь, тем больше их становится. Когда у тебя целое стадо, ты и вовсе теряешь счет, оглушенный колоколами на кладбище совпадений.
Оглушенный, однако, не до такой степени, чтобы не задаваться вопросами. Надеюсь, ход моих мыслей вам понятен?!
Тем более, что благородную госпожу де Сайли уже не раз увольняли за хищения, и всем в городе известно, что она была неспособна устоять даже перед двадцатью сантимами, забытыми на столе.