Летом в ее доме всегда было полно народу. Однако зимой шесть сотен жителей Дорса не всегда находили время для регулярных посиделок на ее кухне. Некоторые прохожие наведывались к Тантине, но это было ничто по сравнению с веселой суматохой, царящей у нее летом. Что касается ее племянника, которого она обожала и который отвечал ей взаимностью, так тот был неразговорчив и предпочитал смотреть в маленький телеэкран, где транслировали современные хроники. С тех пор как он помолвился с Николь, Тантина поняла, что отныне она станет еще более одинокой, чем раньше. Несмотря на то, что будущая племянница любила ее, Николь хотела иметь свой собственный дом.
Нет никаких сомнений в том, что она решилась продать Марлену часть своего дома исключительно из боязни одиночества. А возможно, еще и потому, что наследство Гренье, сделавшее из Т.О.У. богача, позволило ей наконец подумать и о себе самой. Благодаря сделке, Тантина рассчитывала получить деньги и перестать сводить концы с концами.
В итоге она поддалась уговорам Марлена, который прекрасно видел, в какой нужде жила Тантина, и знал, как потворствовать ее неутоленному пристрастию к роскоши. Во время сделки он заявил, что Тантина, как и раньше, будет жить в здании, выходящем на главную улицу. Из своего окна Тантина могла наблюдать за снующими жителями деревни, перекинуться парой слов с прохожими и пригласить в свою обитель посетителей. К кухне прилегала старинная гостиная, где уже долгие годы ночевала Тантина, потому что на этаж выше нужно было подниматься по крутой, словно стремянка, лестнице.
Марлен же поселился по другую сторону двора, в превосходном старинном помещении винного склада, которое было переоборудовано в гостиную. Две просторные спальни с ванными комнатами выходили окнами на надстроенный над складом мезонин. Марлен проходил к себе через большой сад, выходящий на улицу Пре, и таким образом, жил совершенно отдельно. Что не мешало ему проводить время с Тантиной.
Я молчаливо наблюдала. Я любила Тантину и избегала разговоров о Марлене. А он не менялся. Нам удавалось не слишком часто сталкиваться друг с другом.
Благодаря некоторым связям в Париже, я наконец проверила свои предположения и узнала, что Марлен был на грани разорения, а его агентство по торговле недвижимостью скоро будет обанкрочено. Это объясняло его приезд в Дорс и неистовство, с которым он боролся за земли, чтобы поправить свои дела.
Дружеские чувства Марлена ко мне резко сменились ненавистью. Он упрекал меня в смерти Катрин, в то время как он сам являлся ее истинным виновником. На самом деле, Марлен был зол на меня с тех пор, как понял, что я без проблем заполучу земли в Пуэнте и никогда не разделю их с ним.
Он полагал, что заработает очки, окрутив старушку и убедив Тантину продать ему ее дом. Надеялся ли он таким образом найти путь к сердцу Т.О.У. и Николь? Хотел ли он привязать их к себе и отдалить от меня?
Безумец! Ведь это я благословила их союз. Ведь это мне они обязаны своим счастьем и благополучием.
Тантина всегда делала вид, что питается неприхотливо, тем не менее она была самым большим гурманом, которого я когда-либо знала. Не нужно было прилагать больших усилий, чтобы доставить ей удовольствие и сделать ее счастливой: достаточно было лишь предложить ей изысканные блюда, которые Тантина не могла приготовить сама из того, что собрала, наловила и так далее.
И Марлен в этом ей не отказывал. Он осыпал ее восхитительными консервациями, гусиной печенью, почками в собственном соку, бургундскими эскарго, рагу из голубятины, миногой в винном соусе, белым грибом из Перигор, лососиной икрой, деликатесной колбасой, фаршированными гусиной печенью перепелами из Эльзаса, миндальным печеньем из Ахена, швейцарским шоколадом, не говоря уже о винах, шампанском, ликерах, десертах, рахат-лукуме, халве и так далее…
Одним словом, катающаяся как сыр в масле старушка пришла к выводу, что пожизненная рента — это лучшая в мире вещь; чтобы не остаться в долгу, Тантина вязала Марлену свитера, дарила ему старинные кружевные скатерти, которыми не пользовалась с тех пор, как овдовела (лет этак пятьдесят назад), и не скупилась на похвалы.
То, что произошло, можно было предвидеть. В конце августа, спустя месяц после переезда Марлена, Тантина заболела: рвота, диарея, ужасно болезненные приступы печеночных колик, мигрени. Не нужно звать врача, чтобы поставить диагноз. Для своих восьмидесяти лет она ела слишком много и слишком жирно. Кроме того, утратив необходимость добывать пропитание рыбной ловлей и собирательством, Тантина почти не выходила из дома и мало двигалась. Она всегда вела активный образ жизни, а тут вот начала проводить день за днем в кресле у камина. Ей самой пришла в голову мысль лечиться лекарственными травами и чередовать изысканные блюда с овощными бульонами. Однако надо знать коварство Марлена! Тебе ведь известно об особом таланте душевных врачевателей: им нет равных в области манипулирования сознанием.