В конце апреля длинная, сверкающая сталью подводная лодка спустилась по Темзе и вышла в открытое море, а члены экспедиции и два или три члена военно-морского экипажа расположились на её палубе с низким ограждением. В последний момент немногочисленный состав экспедиции был ещё более сокращён из-за потери Эрнеста Стивенса, молодого преподавателя биологии, который должен был участвовать в ней. Юный Стивенс за день до отплытия имел несчастье сильно подвернуть лодыжку, сбежав по ступенькам одного из университетских корпусов, и, поскольку тесная подводная лодка явно не была удобным местом для временного инвалида, он был вынужден наблюдать за её отплытием без него, довольствуясь тем, что в последующие дни следил за ходом экспедиции по радиосообщениям, полученным от неё университетской станцией.
В течение первых нескольких дней, пока «К-16» выбиралась из пролива Ла-Манш на просторы Атлантики, сообщения с неё были по большей части обычными отчётами о проделанной работе. Подводная лодка следовала северо-западным курсом к верхней границе Нельсенской впадины и, по словам Клинтона, как только достигнет этой цели, должна была сразу же начать исследования. В течение нескольких дней после этого сообщения станция Лондонского университета получала только сообщения о местоположении и продвижении, и только 5 мая в кратком сообщении с подводной лодки говорилось, что та достигла нужной широты и теперь медленно продвигается на юг по поверхности, а члены экспедиции уже заняты своими тралами и палубными лебёдками.
В течение следующих трёх дней сообщения с «К-16» сводились к отчётам о проделанной работе с тралами. За эти дни, как сообщил Клинтон, было обнаружено и классифицировано не менее дюжины новых форм. По его словам, совершенно новая разновидность Modiola vulgaris была, вероятно, самой важной из их находок на данный момент, но, помимо этого, было добыто и исследовано с полдюжины вариаций обычных форм malacoptcrygii и aeanthoptcrygii. Клинтон добавил, что подводная лодка всё ещё движется на юг, используя все свои тралы, и пока никаких попыток погружения не предпринималось.
На следующий день, 9-го, пришло ещё одно сообщение, в котором Клинтон сообщал о том, что ему удалось обнаружить ещё несколько заметных отклонений от классифицированных форм, на этот раз дибранхиатных и тетрабранхиатных цефалопод. В этом отчёте он подчеркнул трудности, связанные с использованием тралов на больших глубинах, которые преодолевала подводная лодка, и добавил, что им ещё больше помешала потеря накануне одного из их тралов, который, по его словам, «был потерян довольно загадочным образом, который никто из нас не в состоянии объяснить». Этой довольно двусмысленной фразой завершалось сообщение от 9-го числа, и на следующий день университетская станция не получила ни слова от «К-16». Затем, поздним утром 11-го, пришло короткое и загадочное сообщение, которое должно было сделать Клинтона и его экспедицию центром внезапной бури всяческих домыслов и дискуссий.
Само сообщение, полученное незадолго до полудня 11-го, было вполне логичным, но в то же время казалось совершенно безумным. В нём говорилось:
Либо мы все сумасшедшие, либо совершили величайшее открытие из когда-либо сделанных. Во время одного из наших тралений была обнаружена вещь настолько невероятная, что наши умы отказываются в неё верить, хотя она лежит у нас перед глазами. Я не стану выставлять эту экспедицию на посмешище всему миру, рассказывая о том, что мы обнаружили, пока мы не узнаем больше, и по этой причине в течение следующего получаса мы совершим погружение, объясняющий нам всё. Когда вы снова услышите о нас, мы будем знать, совершили ли мы величайшее открытие, когда-либо сделанное людьми, либо стали жертвами какого-то непостижимого заблуждения.