Он немного помолчал, глядя на освещённый красными огнями город, в то время как Стивенс ошеломлённо смотрел на него, а затем продолжил.
— Вы должны были участвовать в нашей экспедиции, Стивенс, и вы знаете, каковы были мои планы. Вы знаете, как мы ушли в плавание на нашей подводной лодке, чтобы опуститься в глубины, куда ещё не проникал человека. Выйдя из Ла-Манша на просторы Атлантики, мы плыли на запад-северо-запад, пока, наконец, не достигли северной границы Нельсенской впадины. И там началась наша работа.
Нет нужды рассказывать вам об этой работе, поскольку наши собственные радиорепортажи обрисовали её основные моменты. Мы медленно, используя наши тралы, продвигались на юг по поверхности океана и в течение следующих трёх дней были поражены богатством находящихся под нами областей, обилием новых форм и новыми вариациями старых, обнаруженных при тралении. Как я уже сообщал, к концу четвёртого дня был потерян один из наших тралов. Вытащив стальной трос, мы обнаружили, что он оборван у самого конца, и хотя мы, конечно, были уверены, что он оборвался, когда трал зацепился за донный выступ, это был не рваный обрыв, а чистый, острый срез, как будто сделанный гигантскими ножницами. Именно это впервые пробудило в нас чувство таинственности и благоговения. Вокруг нас была только бескрайняя панорама моря и неба, но под нами простирались три с лишним мили лишённых света вод, огромная пропасть, в которую ни человек или человеческая наука не проникали со времён зарождения мира. Мы продолжали двигаться на юг, чувствуя себя словно под действием каких-то странных чар. И вот, разрушив эти чары, на утро пятого дня, 11-го числа, один из наших тралов выловил некий предмет.
Он был не столько в трале, сколько на нём, свисая с угла, как будто его подхватил и поднял поднимающийся трал. Это была машина или часть машины, предмет из блестящего металла размером около фута в каждом измерении. Там был каркас из трёх тяжёлых металлических стержней; внутри была череда маленьких шестерёнок и шесть тонких трубок, похожих на стеклянные, с красной проволокой или нитью внутри каждой. Три толстых столба каркаса были обломаны у основания, как будто его оторвало тралом от какой-то более крупной машины, но сама по себе эта штука была полной загадкой. Оно было совершенно не похоже ни на что, нами виденное, блестящий металл был совершенно незнакомым, а стекловидные трубки, как мы выяснили, оказались не стеклом, а каким-то прозрачным металлом. Кроме того, конструкция устройства отличалась прочностью и тяжестью, необычными для такого маленького механизма. Никто на Земле не стал бы сооружать его таким тяжёлым; но предположим, что он, чтобы противостоять огромному давлению, действительно был построен на дне моря, откуда мы его вытащили? Какие тайны могли скрываться в трёх милях воды под нами?
Оставалось только одно — спуститься туда на подводной лодке для дальнейших исследований. И после отправки последнего сообщения, в котором я намекнул о нашем открытии, не сообщая ничего конкретного, потому как не исключал возможности мистификации, мы, волнуясь, начали подготовку к спуску. Палубное оборудование было демонтировано, тяжёлые двери боевой рубки с лязгом захлопнулись, мгновение спустя электромоторы субмарины загудели, и мы погрузились в бирюзовые воды, используя для спуска как балластные цистерны, так и рули глубины и двигаясь вниз по большой спирали.
Глядя через маленькие иллюминаторы в рубке управления, доктор Льюис, капитан Эванс, командир подводной лодки, и я наблюдали, как залитые солнцем воды за бортом темнеют по мере того, как мы опускались вниз. В этих водах кружились и мелькали косяки обитающих в поверхностном слое рыб, но по мере нашего погружения они исчезали, уступая место другим формам, которые мы могли лишь смутно различить в стремительно темневших водах. К тому времени, как стрелка батометра достигла пятисот футов, темнота вокруг нас стала почти абсолютной, по команде включились огромные подводные прожекторы и длинные полосы золотистого света прорезали окружавший нас мрак.
Мы всё ещё опускались, двигаясь по огромной спирали, пока не достигли тысячи футов, двух тысяч, мили, полутора миль. Время от времени мы замечали крупных морских существ, которые попадали в поле зрения наших прожекторов, головоногих и брюхоногих моллюсков, а иногда и более крупных глубоководных ракообразных. Однако большинство из них, казалось, избегали света наших фонарей, хотя в одном случае мы заметили длинную змеевидную фигуру, которая могла принадлежать только к семейству ластохвостов, хотя и отличалась беспрецедентной толщиной и длиной.