Больше я ничего не мог придумать. Если бы я не догнал лодку, мне пришлось бы попасть в крайне неприятную переделку, быть может, даже очень опасную.
Я мигом сорвал с себя одежду и запрятал ее меж камней. Затем я бросился в воду — без разбега, потому что глубина была достаточная у самых камней. Я направился к шлюпке по прямой линии.
Я работал руками и ногами изо всех сил, но подвигался вперед медленно. Мысль, что тузик, может быть, уходит от меня с той же скоростью, наполняла меня страхом. Если я его не догоню, мне придется вернуться на риф или пойти на дно, потому, что, плывя за лодкой, я понял, что одолеть пять километров мне будет не по силам. Это для меня так же трудно, как переплыть Атлантический океан. Кроме того, тузик удалялся не по направлению к берегу, а совсем в другую сторону. Я начал уставать и думал возвращаться обратно, но в этот момент ветер подул с другой стороны.
Лодка медленно и почти незаметно меняла курс. Теперь она была ближе ко мне, чем раньше. Я напряг все силы и снова направился к ней.
Наконец удача! Я догнал лодку и ухватился за нее руками. Это дало мне возможность немного передохнуть.
Затем я попытался вскочить в лодку. Но к величайшему моему ужасу, маленький тузик не выдержал моей тяжести и перевернулся килем вверх, а я оказался под водой.
Я моментально вынырнул на поверхность и, снова ухватившись руками за лодку, сделал попытку сесть верхом на киль. Результат был неожиданный: лодка опять перевернулась и пришла в нормальное положение.
В сущности, это было все, что мне нужно. Но, заглянув в лодку, я убедился, что она зачерпнула огромное количество воды.
Впрочем, благодаря этому она стала тяжелее, и мне удалось влезть в нее. Но через секунду я увидел, что положение ничем не улучшилось, потому что лодка тонула!
Вес моего тела еще больше утяжелил ее, и она довольно быстро погружалась.
Если б я не потерял хладнокровия, я сообразил бы, что мне следует немедленно прыгнуть в воду. Тогда облегченная лодка осталась бы на поверхности. Но я был сильно напуган и торчал в ней, стоя по колени в воде.
Я хотел было вычерпать воду, но жестяная кастрюля исчезла вместе с веслами. Без всякого сомнения, она потонула, пока лодка переворачивалась, а весла плавали вдалеке.
В полном отчаянии я начал вычерпывать воду пригоршнями, но не успел и десяток раз нагнуться, как почувствовал, что лодка уходит вниз. В следующее мгновение она погрузилась, а я принужден был поработать руками и ногами, чтобы уйти от водоворота, который образовался на месте ее гибели.
С грустью глядел я на этот водоворот. Я знал, что больше никогда не увижу тузика. Затем я отправился обратно на риф.
Глава IX
СИГНАЛЬНЫЙ СТОЛБ
Я добрался до рифа с большим трудом. Плывя, я чувствовал, что иду против течения, — это начинался прилив. Именно прилив и поднявшийся ветер отогнали мою лодку от островка. Усилие, которое я затратил, чтоб вылезти на берег, было последним. Если б я не успел как раз добраться до скал, я наверняка не мог бы больше плыть.
Несколько минут я пробежал на камнях неподвижно, собирая силы. Однако нельзя было терять времени, следовало действовать. Я встал и огляделся.
Не знаю, зачем я посмотрел в сторону погибшей лодки. Быть может, во мне шевелилась смутная надежда, что она всплывет. Но об этом и думать было нелепо. На море не было ничего, и только весла плыли вдали по волнам, бесполезные и дразнящие.
Я посмотрел на берег. Но и там ничего не было видно, кроме низкой и плоской полосы земли, на которой стоял поселок. Людей на берегу я не заметил. Впрочем, я с трудом различал даже и дома в сыром, мглистом воздухе. Небо посерело и покрылось облаками. Свежий бриз крепчал. Появились довольно высокие волны, которые мешали видеть, да и в хорошую погоду вряд ли я разобрал бы что-нибудь за пять километров.
Кричать не имело никакого смысла: даже в безветренный день меня бы не услышали.
Во всем заливе не было видно никакого судна: ни шлюпки, ни шхуны, ни брига. В воскресенье все суда стояли на причале. Рыбачьи лодки не выходили в море, а шлюпа для прогулок, в том числе и лодка Гарри Блю, отправилась вниз по бухте, к маяку.
На севере, востоке, западе и юге не было ни одного паруса. Кругом лежала водная пустыня, и я чувствовал себя заживо погребенным.