Теперь вы поймете, что я имею в виду, когда утверждаю, что политические науки есть самое важное из всего, что должно занимать внимание людей.
Глава 57. СЕРЬЕЗНОЕ ПРЕПЯТСТВИЕ
Добрый корабль «Инка» был построен именно такой формы. Он имел «выпяченную грудь» и по бокам выдавался таким образом, что максимальная ширина трюма его была шире бимсов. А если вы посмотрите вверх со дна трюма, то увидите, что его бока изгибаются и сходятся над вашей головой, как крыша. Я знал, что «Инка» построен именно так, потому что все торговые суда строились по одному образцу, а я перевидал немало кораблей, заходивших к нам в бухту.
Я уже говорил, что, проверяя кончиком ножа содержимое груза, который находился над опустошенным мной ящиком, я нащупал что-то мягкое, похожее на полотно. Потом я обнаружил, что тюк с полотном занимает только часть крышки верхнего ящика; около двадцати сантиметров оставалось свободным с той стороны, где ящик прилегал к борту корабля. Я в двух местах просовывал кончик ножа сквозь щели, и оба раза не встречал препятствий. Я решил, что там ничего нет и это пространство ничем не заполнено.
Это легко объяснить. Тюк лежал на двух ящиках с материей и верхний его край упирался в борт, а нижний, очевидно, отходил от обшивки. Так получилось пустое пространство, годное только для мелких грузов.
Я рассудил, что, если идти вверх по прямой линии, в конце концов упрешься в борт корабля, который загибается все больше по мере приближения к палубе, и при этом придется на пути встретить множество препятствий — мелких грузов, с которыми труднее справиться, чем с большими ящиками. Эти соображения, как и те, о которых я уже говорил выше, заставили меня окончательно принять решение сделать свой следующий шаг по горизонтали.
Хорошенько отдохнув, я принялся за работу.
Я очень радовался, очутившись в этом ящике. Я оказался как бы во втором ярусе — ближе к палубе, к небу, к людям, к свободе!
Внимательно оглядев стенку ящика, в которой собирался проделать дыру, я, к полному своему удовольствию, увидел, что она держится очень плохо. Просунув нож сквозь щель, я убедился вдобавок, что соседний ящик стоит достаточно далеко, потому что я едва мог достать его кончиком лезвия. Это была явная удача. Достаточно нанести сильный удар — и доска выпадет из ящика наружу.
Так я и сделал: надев ботинки, лег на спину и стал выбивать дробь каблуками.
Раздался скрежет, гвозди подались; еще удар, еще — доска вылетела и провалилась в промежуток между ящиками.
Я немедленно просунул руки в новое отверстие, пытаясь определить, что там лежит дальше. Но хотя я нащупал шершавые доски ящика, я не в состоянии был понять, что там за груз.
Я вышиб вторую доску ящика, в котором находился, потом третью, то есть последнюю. Это давало мне возможность хорошо обследовать то, что стояло дальше. К моему удивлению, я увидел, что шершавая деревянная поверхность тянется во все стороны на большое расстояние. Правый край ящика, поверхность которого находилась прямо передо мной, совпадал с правым краем ящика, в котором я находился, но насколько эта махина уходила влево и вверх я не мог понять. До сих пор ящики такой величины мне не встречались, и я не имел ни малейшего представления о том, что в нем может находиться. В нем не могло быть шерстяной материи, а то он был бы похож на другие ящики. Не могло в нем быть и полотна — последнее меня даже утешало.
Чтобы узнать, что там такое, я просунул клинок в щели крепкой сосновой доски. Там было что-то вроде бумаги. Но это была только упаковка, потому что дальше клинок наткнулся на нечто твердое и гладкое, как мрамор. Нажав посильнее, я почувствовал, что это, однако, не камень, а дерево, но очень твердое и к тому же с хорошо отполированной поверхностью. Я ударил ножом, и в ответ послышалось странное эхо, какой-то долгий звенящий звук, но я так и не мог понять, в чем тут дело. Оставалось только взломать ящик, и тогда я, может быть, получше ознакомлюсь с его содержимым.
Я поступил так же, как раньше: выбрал одну из стенок большого ящика и стал резать ее ножом посередине. Она оказалась шириной сантиметров тридцать, и работа заняла много часов. Нож мой сильно затупился, и работать стало труднее.
Наконец я справился и с этой доской. Отложив нож, я принялся отгибать отрезанный конец. Пространство между двумя ящиками позволило расшатать доску настолько, что гвозди на ее концах вылетели и сама доска под конец упала вниз.