–А товарищ, простите, из какого ведомства?
–Да из вашего конечно - отвечаю - а как иначе? Называлось оно у нас правда, по-другому, а суть…
–Коллега, значит? Ну, с коллегой - мы общий язык найдем. Что тут еще - интересного?
Видяев интересовался - можно ли нашими торпедами, стрелять из аппаратов его Щуки. Бурый, самолично показывающий гостям свое хозяйство (а как иначе?), на миг задумался, вспоминая, а затем решительно ответил - нет!
–Во первых, у нас торпеды, просто длиннее - не вместятся. Во-вторых, у нас данные в торпеду вводятся, перед пуском, с БИУС. Программа задается - как идти, где включать ГСН, в каких секторах искать цель. У вас же, насколько помню, ПУГ, ПУР, УМТ (установка глубины, режима, маневрирования) - на аппарате нет; механические, где шпеньки от коробки в вырезы на торпеде входят, появились лишь на 613х, ну тут я могу ошибаться - у вас же вся связь с торпедой, это курковый зацеп, при старте откидывается, запуская мотор. Может и можно, теоретически - но никак не подручными средствами, тут завод нужен. И стрельбы - на торпедном полигоне.
А вот товарищ старший майор, такое впечатление, больше смотрел по верхам. Запомнить цифры - максимальную дальность, точность, скорость - и ограничения, по условиям применения., что и насколько. А как детально это работает, на то спецы есть, разобраться. Может, это и правильно - для руководителя.
Зато, проходя через столовую, он задержался на минуту, возле плаката на стене. Того самого, где толкиеновские орки, со шмайсерами и в немецких касках.
–Замечательно схвачено - звериная суть немецкого фашизма. Притворяются людьми - а подлинно, обезьяньи хари. И если эту суть вывести наружу, маски человекоподобия сорвать - остается вот это! Это кто-то из экипажа рисовал - или в вашем времени, такая память о Гитлере осталась?
–В нашем времени - отвечаю.
Не пересказывать же сейчас, товарищу старшему майору, "Властелина Колец" Толкиена!
Заглянул он, конечно, и в медсанчасть - и сразу обратил внимание на вооруженный пост у дверей изолятора.
–А это что у вас там?
–Пленный с самой первой потопленной нами лодки - лениво ответил Князь, оторвав взгляд от книжки, которую читал, развалившись в кресле - особо опасный: уж если сам главный убивец наш, который немецкий аэродром на воздух поднял, приказал - стеречь, чтоб он весь экипаж, голыми руками, не перебил. Потому и охраняем неусыпно, вдвоем - а то еще вырвется.
Действительно, кроме дежурившего Рябова здесь крутился и Юрка-Брюс, зашедший по какому-то своему делу. И фразу такую Большаков произносил - и говорил сейчас Князь, абсолютно серьезным тоном. Ну, приколист наш - ведь ни единого слова лжи, высший класс!
–А ну-ка, покажите мне его!
Ребята подыграли: встали у двери с таким видом, словно оттуда сейчас выскочит голодный лев-людоед. Майор однако не оценил, решительно вошел, и хмыкнул, обозрев немца, вскочившего с испуганным видом - будто сейчас его будут пытать и убивать.
–И в самом деле, опасный. А ну!
И сказал что-то по-немецки. Фриц вскочил, вытянулся. Майор еще спросил его о чем-то, фриц ответил, йя! Майор махнул рукой, и вышел. Сказал Князю:
–Правильно делаете. Если он вырвется, проблемы не у вас будут - у всего Советского Союза. Охраняйте так и дальше.
Через три часа, все осмотрев, а также согласовав и обсудив - план действий, в первом приближении, способы связи, над и под водой - все ж хорошо, что на Щ-422 хоть "Сириус" стоял, установка ЗПВ (звукоподводной связи), примитивная конечно, но в одну сторону сойдет, от них к нам, ну а нам к ним придется, лишь сонаром на их корпус, и морзянкой, демаскировка конечно страшная - но лодок-охотников нет, ну а "Шеер" - что сделает, если и услышит, нет на нем даже РБУ, не достанет, и удрать не успеет. Напоследок, гостей угостили обедом - а как иначе? - и кок, расстаравшись, с согласия Петровича и Сидорчука, выделил предкам каких-то деликатесов, мешок с которыми за Видяевым тащил матрос. Кириллов, конечно же, оставался с нами - а Федору Алексеевичу, пора было уже к себе.
Мы вышли на палубу "Волка". Наша боцманская команда, к которой присоединились и кто-то из свободных от вахты, живо болтала с предками, которых также было явно больше, чем нужно было для отдачи швартов - ясно, что там тоже, вылезли наверх все желающие, поглазеть на это чудо. Секретность? - ну во-первых, об этом пусть у предков голова болит, их люди, а во-вторых, как сказал старший майор, этот экипаж по возвращению в базу и так получит по-полной - подписки со всех, о неразглашении, и перевод куда-то подальше, в тылы; и хорошо, ребята, если вам в Северодвинске дослуживать - а если где-нибудь в Тикси, или на Новой Земле?
–Мля! Сука! Убью! Федор Алексеевич,…!…! Ты…куда глядел??
И чего тащ старший майор орет? Ну, вылезли матросики воздухом подышать - на дизелюхах, святое дело! Противника тут нет и не предвидится - так что, внезапного нападения бояться не надо. Но на всякий случай - взглянул на небо. Чисто теоретически, "Кондор" от Норвегии мог сюда долететь. Так его бы радар наш засек, это не Ф-111, с режимом огибания на сверхмалой, пока долетит, чаю напиться успеем, а вон и боевая вахта с "Иглами" наготове, как положено. Лодка неучтенная подкрадется, не замеченная нашей ГАС - ой, не смешите!
А вот Видяеву - было не до смеха. Потому что он - увидел и понял.
На палубе "Щуки", среди матросов, стоял немец, также вылезший наверх. Тот самый, командир U-209, Генрих Бродда. И естественно, выпучился на "Волка", во все глаза.
–…так вы же сами сказали, тащ капитан-лейтенант, "кто не работает - то не ест", ну и мы фрицам: вот ветошь, отдрайте, что чисто было, как… у кота - мы проследим, примем, тогда и жрать дадим. Ну, духарили, фашисты ведь! Недосмотрели - вот и вылез.
– …!…! А если бы он клапан затопления открыл? Ты бы что сделал - если на фашистской подлодке?
Видяев давал взбучку своим орлам, те вяло оправдывались, признавая вину. Старший майор, как-то незаметно возникший на палубе "Щуки", пока лишь стоял и смотрел - замечая все: выйдет после кому-то его оценка, и последствия. Немец, о котором будто забыли, тоже смотрел - с видом заносчивым и высокомерным, как человек в зоопарке - не дерущихся обезьян. Что - меня и взбесило.
Я ведь сошел сюда, лишь за одним - взглянуть в лицо этому, убежденный фашист он, или просто мразь? Он же выглядел, единственным белым человеком среди туземцев - не раскаиваясь ни в чем. Здесь он не успел совершить свое преступление? Неважно - был к этому готов.
В общем, я, вспомнив курсантские годы, подошел к нему, и со всей силы влепил в морду. Наверное, все ж отвык - потому что немец не упал, а лишь отшатнулся. И заорал, размазывая кровь.
Меня тут же оттер плечом один из "большаковцев". А я и не видел, что наш главдиверс приставил ко мне двоих, как бы чего - вот и второй, у меня за спиной, ситуацию контролирует. Молчание, немая сцена. Все смотрят. Даже немец - заткнулся.
–Ну зачем вы так, товарищ капитан первого ранга - произносит наконец старший майор - это все ж пленный.
Тоном таким, что не понять - издевается, или говорит всерьез. Ладно.
–Этот пленный приказал утопить триста наших мирных - отвечаю я, громко, чтоб слышали все - в их числе, женщин и детей. В воде расстреливал, из пулеметов.
Судя по виду "щукарей", сейчас немца порвут на ленточки для бескозырок. Как в ящике видел, в две тыщи восьмом - грызуны в Цзинвале мирных танком давили, и тут в них кто-то из РПГ, они выскочили, прям в толпу тех, кого только что… Лежат, тушки- головы- руки- ноги, все по отдельности, как сами под танком - вот и немца, сейчас так.
–Назад все, твою…!! - орет Кириллов.
И уже спокойно:
–Не беспокойтесь, за все он получит. По закону, и справедливости. Пока же, его надо, в разведотдел. Командир лодки - а вдруг он знает что-то, что вам или товарищам вашим, жизнь спасет? Федор Алексеевич, распорядитесь!