— Кто в доме?
— Только я и девочки.
— Ещё мужчины есть?
Дедушка замялся.
— Ну?
— Один Волк.
Волк так Волк. Во всяком случае, это конкретно. Не так расплывчато, как Пояс.
— Где Волк?
— В зале. Он там с девочками.
— Куда выходят окна?
— Два сюда, на площадку. Остальные…
— Идем в дом. Окна обходим. Вы впереди, мы с мальчиком сзади. Задача ясна?
— Молодой человек, — торопливо зашептал дедушка, — не надо путать девочек. Давайте обсудим ваши условия. Только отпустите Витю. Я останусь вместо него. Ведь вам нужны деньги? У меня они есть. В разумных пределах я могу…
— В дом! — рявкнул я.
Мы, прячась за кустами и пригибаясь, добрались до крыльца, прошли затенённым прохладным коридором и уперлись в дверь, за которой громко и недвусмысленно охала француженка.
— Встань сюда! — скомандовал я дедушке и, не отпуская мальчика, осторожно приотворил дверь.
Это действительно был просторный зал, с увешанными зеркалами стенами. В дальнем углу, на стоявших в ряд стульях, в полный голос тащился, приближаясь к оргазму, магнитофон. Семь девиц, обращенные к нам обтянутыми лосинами задами, волной накатывались на голого по пояс парня. Парень был накрашен и неприлично извивался. На его заду болталась лохматая тряпка.
— Это шо за бардак? — Я от изумления перешел на одесский выговор.
— Эротическая композиция «Волк и семеро козлят». Девочки репетируют, — с гордостью ответил дедушка.
Я толкнул дверь и вошел. Волк бросил на меня заинтересованный взгляд. Я понял, почему замялся дедушка, когда я спросил о мужчинах.
Девушки повернулись к нам. То, что сзади казалось блузками, спереди было крупной сеткой, накинутой на голое тело. Но это я схватил боковым зрением. Я стоял столбом и во все глаза смотрел на козленка, расположенного как раз в центре эротической композиции. Козлёнок тоже глядел на меня расширившимися от изумления глазами. Потом изумление сменилось радостью, в глазах заискрился смех и еще что-то такое туманное, бархатистое, от чего меня пробрал озноб и заболела голова.
— Здравствуйте, Виктор Эдуардович, — сказал козленок ехидным человеческим голосом. — Вот уж не ждали.
— Привет, Наташка, — отозвался я.
Наталья Васильевна сняла с крючка полотенце, накинула на шею, кое-как прикрыв сетку, и подошла ко мне.
Мы поцеловались, сначала осторожно, потом и неосторожно. Голова сразу прошла, дрожь осталась.
— Наташенька, Наташенька, вы знаете этого молодого человека? — влез в кадр дедушка. — Наташенька, скажите ему, пусть он отпустит Витю.
Я посмотрел вниз. Одна моя рука обнимала Наталью Васильевну за талию. Другая сжимала Витенькину руку. Он стоял смирно, завороженно глядел, как мы целуемся.
Я разжал пальцы и потрепал его по плечу.
— Иди, поцелуй дедушку.
Они тоже бросились друг другу в объятия, как будто не виделись год.
— Как ты нашёл меня, Джульбарс? — спросила Натачья Васильевна и снова погладила взглядом.
Я пожал плечами. Что туг ответишь?
— О Господи, это еще кто? — воскликнул дедушка, глядя в нашу сторону.
— Это мой телохранитель, — не оборачиваясь, ответила Наталья Васильевна и провела ладонью по моей щеке. Очень не хотелось ее отпускать, один раз я уже сделал такую глупость, но тон вопроса мне не понравился.
Я поймал его взгляд, направленный мимо меня в окно, и одновременно услышал щелчок захлопнувшейся автомобильной двери.
От ворот к дому шел взъерошенный Алекс. Его сопровождал Чарик, правую руку он держал под пиджаком. За ними настороженно следовали Пояс и Сом. В ворота въезжала зеленая «шестёрка», та самая, что встречала Алекса в аэропорту.
Значит, этот недобиток утром вылез из кустов и пошел похмеляться, на чем и засветился раньше времени.
Приближался второй акт эротического шоу. Волк и семеро одного козлят.
Я схватил Наталью Васильевну за руку:
— Наташа, это бандиты. Бежим.
Наталья Васильевна поморщилась и недоуменно посмотрела на меня, потом в окно.
— Что с тобой, Витя? Какие бандиты? Ты что, не помнишь Алекса? А с ним Чарик, а вон дальше — Сомик и…
— Поясочек, — подсказал я.
— Ну, узнал? А кто сидит в машине, видишь?
Я видел.
— Это Шеф.
— А ты говоришь, бандиты.
Наталья Васильевна снова удивлённо поглядела на меня:
— Вы что, поссорились?
— Поссорились, — кивнул я потерянно.
Мне не хотелось сходить с ума. Особенно сейчас. Я бы лучше предположил, что Шеф с командой соскочил из одной палаты дурдома. Но чокнутая Наталья Васильевна — это невозможно. Значит, всё-таки я. Или…
Тут в моей бедной голове закрутился калейдоскоп, и разноцветные осколки стайками потянулась к центру, укладываясь в четкий узор.
Наталья Васильевна высунулась в окно, замахала рукой и крикнула:
— Папа, я здесь!
Если бы она сделала это на секунду позже, я бы и сам догадался, что Шеф — это мой шеф, Василий Анатольевич Клинский.
5
В таком порядке они и появились. Чарик вошёл следом за Алексом, увидев меня, дёрнулся. Я посмотрел на появившийся в его руке пистолет и нахально зевнул. Я своего дурака отвалял — теперь их очередь.
— Здравствуйте, Наталья Васильевна, — сказал Чарик, не сводя с меня цепкого взгляда. — Отдай ствол, если жить будешь.
Наталья Васильевна изумленно смотрела то на Чарика, то на мои манипуляции. Я осторожно вынул пистолет и бросил на пол.
— Здравствуйте, Наталья Васильевна, — прозвучало хором, и опять — мне:
— Попался, дружок! — Это хриплый Пояс.
— Тебе конец, ублюдок! — Это стандартный Сом.
— Здравствуйте, мальчики, — все так же удивленно отреагировала Наталья Васильевна. — Что все-таки происходит? — И тут же её голос зазвенел металлом: — Назад, Пояс! К стене!
— Но, Наталья Васильевна…
— К стене, я сказала! Чарик, Сом, к стене!
Они поворчали, но отошли и стали нахально разглядывать остальных козлят. Девушки, уставшие быть зрителями, повеселели. Волк и дедушка с Витей остались в партере.
— Здравствуй, Стасик. К стене! Здравствуй, папа.
— Здравствуй, Наталья. И этот здесь!
Клин к стене отправлен не был. Он подошел к Наталье Васильевне, внимательно ее осмотрел и поцеловал в лоб. Она чмокнула его в щеку. В зале повисла пауза. Разборку начал Алекс:
— Наташа, в чём дело? Они схватили меня в «Короне», угрожали, отняли машину у Мити. Этот вот… — Он возмущённо махнул рукой в сторону Клина.
Пояс оторвался от стены, и они с Алексом точь-в-точь повторили наш этюд на кухне у Натальи Васильевны. Алекс сполз, оставляя на стене кровавый след. Кто-то ахнул, кто-то хихикнул.
— Во дает толстый! — восхищенно охнул Витенька.
— Да я за тобой могу спрятаться, — обиделся Пояс.
— Хватит болтать! Пусть посторонние уйдут, — распорядился Клин. — Кто хозяин дома?
— Я не дойму, почему вы здесь командуете? — вышел из транса дедушка. — Идите, девочки, Витенька, иди с девочками наверх.
Стайка выпорхнула из зала. Последним балетно вышагивал Волк. Проходя мимо Чарика, он неожиданно получил мощного пинка и вылетел за дверь.
— Шевелись, цапел, — с ненавистью сказал вслед Чарик.
Дедушка снова возмутился:
— Я хотел бы знать, что все это значит. Может, молодой человек, вы и меня швырнете об эту же стену?
— Могу швырнуть о противоположную, — оскалился Пояс.
— У меня украли дочь, и мы нашли её в этом доме, — как-то не очень уверенно констатировал Клин.
— Господи, Наташенька, это ваш папа? Но кто же вас крал? — засуетился дедушка. — Наташенька, скажите ему, мы пригласили вас участвовать в конкурсе.
— В чём дело, Наталья? — повысил голос Клин.
Наталья Васильевна невинно улыбнулась:
— Но, папа, я же оставила дома записку: «уехала танцевать». Меня действительно никто не крал. И потом, — она выпустила невидимое жало и ударила папу в самое сердце, — я не думала, что ты вспомнишь обо мне раньше чем через месяц-полтора.