— Пошли еще две сети проверим, однако!
Две другие сети оказались целыми и в них улов добрый. Выбрали рыбу, а их вновь запустили в реку. Миша нас на небольшую поляну привел на острове. Развели костер. Разложили еду. Выпили по стакану водочки и… свежий воздух, усталость… тело отяжелело. Так хорошо стало. Заснул. Слышу сквозь сон, меня зовут. Открываю глаза, а на меня кто-то из темноты смотрит.
— Вася! Ты?
А в ответ «ага… ры-ы-ы-ы» тихо так, но тепло из пасти обдало лицо и…
— Спускайся, брат, однако. Медведь ушел, однако!
Я сижу на сосне. До земли метров семь, восемь. Внизу костер. Миша с Васей смеются надо мной. Как я на сосне оказался? Не помню, но слазил очень долго. Руки и ноги деревянные, непослушные.
Миша потом рассказал. Они тоже прилегли. Когда ко мне подошел медведь, он ногой в центр костра стукнул, взметнулись искры… зверь убежал, а я на дерево, словно по лесенке взобрался: «Очень быстро, однако».
С тех пор зарекся я ходить на рыбалку ночью. Только днем, рядом с дорогой, чтоб машина недалеко и никаких сетей. Только спиннинг и на ноги кроссовки.
Шифер? Да, помогли Васиным родителям с крышей, еще и картошку выкопали.
Вот такая история, брат.
Столбняк
Во время рейсов случается всякое. Период зимней рыбалки с ноября и вплоть до апреля всегда сопровождается сильным морским волнением и штормами. Зима — снег и мороз делают свое дело. На палубу выходить без нужды опасно. Снег и обледенение. Палубные работы никто не отменял для обеспечения живучести судна. Случаются в этот период и поломки.
И вот один «морской волк» рассказал такую историю.
Дело было в феврале. Отдыхал я на траулере после вахты. Проснулся — тишина! Машина не работает, света нет. Только волны бьются о борт и шлепки глухие, не как обычно. Сердце замерло. Первая мысль «Тонем! А я?». Спрыгиваю с койки и в чем был, выбегаю из каюты… Темно, качает прилично, а в завод всё открыто и огоньки мелькают. Пробрался, вторая смена перекуривает и тихо переговаривается. Оказывается, что-то в машинном отделении случилось, дрейфуем.
Посидел с ребятами минут двадцать, машина заработала, свет дали и удалился я в каюту спать дальше.
Когда пришло время, встал на вахту, привел себя в порядок и на прием пищи в общую столовую экипажа. Народ собирается, завтрак в разгаре и тут кто-то дает информацию, что идем в ближайший порт на ремонт, неполадки в машине устранять.
Вот так праздник среди рейса! Можно расслабиться, прогуляться по земле, кино, кафе, ресторан… Мечта моряка!
Ближайший порт на нашем пути, где есть ремонтная база — порт приписки Петропавловск-Камчатский. Шли двое суток.
Ошвартовались на СРМЗ (судоремонтный завод) и все матросы, свободные от вахт и работ, в полном параде стояли на баке в ожидании спуска трапа.
— Всем матросам завода и промысла собраться в столовой, — по громкой связи дает команду капитан-директор.
С кислыми лицами собираемся, заполняя все пространство общей столовой, а нас уже ждет старпом и боцман.
— Экипаж! Внимание! На борту судна остаются нижепоименованные матросы, — зачитали список, я в их числе. — Поступаете в распоряжение боцмана. Остальным разрешено сойти на берег до 06:00 местного времени. Выход и вход на территорию завода по судовой роли (списку) на проходной.
И разошлись счастливчики…
— Мужики! — боцман еще тот заговорщик. — Я тоже домой хочу попасть. Надо быстренько сбить наледь… и по своим делам на берег!
Быстренько, так быстренько. Переоделись, получили инструменты, и пошли на участки, выделенные боцманом.
Пока работали, пошел снег. С каждой минутой он валил все сильнее и сильнее. Ветер усилился и… через час уже пуржило. Работы прекратили. Сидим в столовой, пьем чай.
— Ребята, мне нужны два человека, — в столовую вошел боцман, — надо снег убирать с трапа и площадку держать чистой вокруг него на пирсе.
И как думаете, кто вошел в эту двойку бодрых ребят? Да! Вот именно, жребий пал на меня и второго неудачника с другой бригады. Облачились мы с ним в зимние одеяния, получили снегоуборочные лопаты и заступили на вахту. Правда, никто не сказал на какое время.
Вправо и влево от трапа вдоль борта скинули наваливший снег, перешли на трап. Я первым ступил, очистив площадку вниз и… Йохо-хо! Ноги выше головы, благо ватные штаны… полетел на пятой точке вниз, выкрикивая лозунги в адрес снега, зимы, трапа и всех их родителей и прародителей в порядке по старшинству. Остановился, уперевшись ногами в стоящие на пирсе большие ящики, на расстоянии десяти метров от трапа. «Американские горки, мать их через леера, да гаком промеж рогов…».