— А опыт вашего «мирного сосуществования», «разрядки», как вы ее называли?
— Тогда, в начале девяностых, мы поверили, что они могут быть неагрессивны. Что «свобода», «демократия», «права человека» для них истинные ценности, а не отмычки к чужим карманам. Чего нам стоила эта ошибка, вы знаете. Политика «разрядки» означала лишь, что, не сумев добиться военного превосходства, без чего применять к нам политику силы было страшно, они сделали ставку на наше разложение изнутри, в чем и преуспели.
— Не так все просто, товарищ Лазарев. Вы ведь говорили, что были и внутренние причины?
— Да, были. И возможно даже, определяющие. Но внешнее влияние, безусловно, сыграло роль катализатора. Говоря упрощенно, лучше бы наши воры тащили в свои закрома, а не в чужие.
— Ворам, товарищ Лазарев, свободы не должно быть ни под каким видом. Особенно когда их действия имеют все признаки измены Родине. Что ж, мне понятна ваша позиция, будем думать, что делать с внутренней и внешней политикой после войны. А пока, что же делать с вами? В каком состоянии К-25?
— Корабль в Севмаше: планово-предупредительный осмотр после похода. Пока замечаний по технике нет. Экипаж готов выполнить любое задание.
— Готов — это хорошо, товарищ Лазарев. Если я правильно понял, основной функцией представителя органов госбезопасности в вашем экипаже было обеспечить применение ядерного оружия лишь с санкции Правительства СССР, во избежание тяжелых политических последствий? Мы не подумали, к сожалению, что в настоящий момент применение любого оружия против так называемых союзников — это, политически, такой же случай. Так что разумно будет включить в экипаж в случае будущих подобных миссий нашего представителя, для контроля. С товарищем Кирилловым вы хорошо знакомы — есть возражения, против его кандидатуры?
— Никак нет, товарищ Сталин!
— Ученые — товарищи Курчатов, Александров, Доллежаль — заверяют меня в исключительной важности доставленного вами груза для советской атомной программы. И за образцово выполненное задание Партии и Правительства есть мнение наградить вас, товарищ Лазарев, второй Золотой Звездой. С замечанием на будущее лично от меня: даже не думайте никогда превысить свои полномочия, втянув СССР в войну с кем-то без санкции Правительства.
— Служу Советскому Союзу, товарищ Сталин!
Я поймал себя на том, что сказал это абсолютно искренне. Что «за Родину, за Сталина» совершенно не казалось мне смешным. Культ личности — что с того, если личность заслуживает? Служить сталинскому СССР всяко лучше, чем «вхождению России в мировой капитализм» или в мировую политико-экономическую систему, как сказал в будущем наш всенародно избранный.
Это говорю я, получивший из рук Вождя адмиральские погоны и, выходит, уже две Звезды. Какой-нибудь невинно осужденный думает, наверное, иначе…
Но ведь я — это я? И представить себя на месте какого-нибудь Солженицына сейчас просто не могу.
— Служите хорошо, товарищ Лазарев. Вот только несанкционированных драк с союзниками не надо категорически. Нет, ну если только девушку защитить. Впрочем, товарищу Кириллову я о том сам скажу.