— Пока — да! — кивнул Вартиан, в его голосе на миг мелькнула мечтательность. — Мне уже приходил гонец от самого Главного Казначея, с просьбой… Но все еще может измениться!
— Не изменится, — Лин хлопнул его по плечу. — Не беспокойся. И выкати моим сопровождающим бочонок вина, я знаю, у тебя есть прошлогоднее. За все будет уплачено.
Вартиан страдальчески заломил брови, но только и пробормотал, что год-де был на редкость удачный и он надеялся это вино отложить про запас. Зура знала, что купец это больше для проформы: на деле прошлый год, из-за побочного воздействия высвобождаемой на побережье магии, не слишком благоприятствовал виноделию.
Лин отправился наверх, в свою комнату, и поманил Зуру за собой. Когда они остались одни, он распахнул захлопнутые слугами ставни и жадно вдохнул ночной воздух, прилетевший с моря.
— Ох, Зура, — сказал Лин с душой. — Все-таки город — это сущее издевательство над человеком, особенно магом! Сам не понимаю, как я мог так долго жить среди этих каменных стен?
— О чем ты хотел поговорить со мной? — спросила Зура, привычно игнорируя лишние слова, хотя язык чесался заметить, например, что без каменных стен ему и у себя на острове негде было бы скрыться от непогоды.
Лин обернулся к ней. В комнате горела лампа со свечой, и этот огонек отражался в стеклах его очков двумя сияющими точками.
— По-моему, это ты хотела поговорить, — сказал он. — Там, на лужайке… может быть, это звучит слишком выспренно, но мне показалось, что между нами наконец-то возникло… что-то вроде связи. И что ты хочешь спросить…
Зура потерла руку с браслетом.
— Все дело в этой штуковине, — сказала она мрачно. — Мы с тобой очень гладко работали. Для первого раза. И ты говорил о победе, как о деле решеном, словно в моих способностях не сомневался. Но ты ведь ни разу не наблюдал меня в деле! Не по-настоящему.
— Антуан наблюдал. До того как спас. И потом я видел, как ты тренируешься и разминаешься на острове.
— Возможно, — согласилась Зура. — Но что он там мог разглядеть в шторм, да еще из-под воды? И работу ты предложил мне сразу, особенно не расспрашивая. Ты вел себя так, будто отлично знаешь, кто я такая и чего я стою. Тогда я списала все это на то, что ты каким-то образом обо мне слышал или даже видел меня… Среди наемников на этом берегу я не встречала других степнячек. Но все это странно.
— А если я смотрел в воду? — не похоже было, будто Лин пытался ей солгать. Он, скорее, подкидывал объяснение за объяснением и смотрел, как она с ними справляется.
— И об этом я тоже думала, — согласно кивнула Зура. — Но тут большой вопрос: откуда ты знал, кого искать? Я не самая лучшая из всех наемников. Лучше многих, не буду скромничать. Но не настолько хороша, чтобы обо мне слагали легенды. И потом, откуда ты мог знать, что я окажусь тогда в воде, и послать за мной Антуана?
— Значит, ты догадалась.
— И догадалась, и слышала. Ты, когда он только меня принес, сказал, что он молодец, что меня нашел. Или вроде того. И хочешь знать, что я думаю?
— Что? — Лин с любопытством склонил голову.
— Что вот этот браслет, — Зура покрутила браслет вокруг своего запястья, — сделал ты. Что ты почему-либо не разорвал с ним связь, так же, как Лерая Светлая. Я не знаю, как этот браслет попал ко мне…
— Я эту связь восстановил, — перебил ее Лин. — Я же сказал, я такие делал в молодости. Куда они разошлись потом, мне неизвестно. Но когда я понял, что мне нужно… разобраться с этим делом… я сперва не знал, как к этому подступиться. Задача представлялась мне огромной, как сам океан. Тогда я стал делить ее на этапы. Я обдумывал вероятности, я смотрел в воду… И в конце концов понял, что для того чтобы мне осуществить все так, как я хочу, мне нужен помощник. Не слуга, не наемник — человек, который разделит мои цели и будет мне помогать. В идеале, воин.
«Тот, кто подставится вместо тебя», — подумала Зура, но без злости. Она уже знала, что Лин этого в виду не имел. Он действительно имел в виду только то, что сказал: человек, чьи навыки дополнят его собственные.
— Тогда я долго пытался восстановить связь со своими браслетами… — продолжал маг. — Я продал их не так уж много, — кажется, что-то нехорошее отразилось на лице Зуры, потому что Лин торопливо добавил. — Через такую связь, устаревшую и заключенную без согласия владельца, нельзя увидеть много. И уж точно я не мог заглянуть в твою память или прочесть мысли, не волнуйся!
— Это тебе надо волноваться, — процедила Зура.
— Едва ли, — Лин улыбнулся. — Я увидел обрывки. Характер, представления, принципы… Я не знал о тебе почти ничего. Кроме того, что ты — подходящий мне человек. Не знал, что ты женщина, что тебе от двадцати пяти до тридцати лет, что тебя зовут Зура, дочь Зейлар. Я, правда, понял, что ты из степей, потому что их образ был очень ярок, и еще понял, где ты примерно находишься. Тут мне очень помогла Майя, и рыбаки, и еще некоторые другие люди, с которыми я поддерживаю время от времени контакты… Удалось навести справки.
— Для отшельника ты очень уж много знаешь людей.
— И не говори, — поддержал Лин. — Сам удивляюсь. Этот мир куда теснее, чем кажется, — он вздохнул. — Ну и потом, когда я тебя нашел, уже выяснилось, что ты ушла в тот боевой поход на корабле… — Лин щелкнул пальцами. — Запамятовал.
— «Цветок пустыни», — подсказала Зура.
— Да-да, «Цветок пустыни». Тогда я послал Антуана на поиски и смог даже показать ему твое изображение в воде. Прости. Мне следовало сказать сразу. Но тогда ты бы точно решила, что от меня лучше держаться подальше. Даже сейчас, уже зная меня и зная, что ничего плохого я не хотел, ты злишься.
В тот момент Зура даже не знала, сердита она на мага или нет. Также она не была до конца уверена в чистоте его намерений. Но с первым его заявлением вынуждена была согласиться.
— Поэтому ты взял меня с собой в подводный город? Хотя я там тебе была и не нужна?
— Нужно было познакомить тебя с этим всем получше. Вот, теперь ты знакома. И лучше прочих представляешь, что я собираюсь делать. Видишь ли, ты честна и верна до глубины души, но ты не из тех людей, которых можно привлечь рассказами о благе других или о гибели морских животных и голоде людей.
«Гордиться тут нечем, — подумала Зура. — Но, пожалуй, я такая и есть».
Лин тем временем продолжал.
— Тебя можно привлечь интересом, риском, новыми горизонтами — вот я и попытался… Прости, если все это выглядит так, будто я хочу тобой управлять. До некоторой степени так оно и есть. Я… никогда особенно хорошо не умел обращаться с людьми, и отшельничество не пошло мне на пользу. Но мое первоначальное предложение остается в силе. Если хочешь, я щедро награжу тебя за дни службы, и мы разойдемся.
Он говорил искренне, его голос слегка дрожал. Может быть, это было игрой. Но в любом случае нужно отдать Лину должное: если он и подталкивал Зуру к тем или иным решениям, сам он не чурался своей доли работы и рисковал не меньше нее.
И еще вот что: почему-то после поединка Зуре особенно хотелось ему верить. Будто до сих пор она шла по пустыне и высохла до самых костей, а Лин как-то напоил ее, напитал опять. Может быть, он и хотел, чтобы она так чувствовала. Может быть, это вышло случайно.
— Ты сказал, я лучше других представляю, что ты собираешься делать, — медленно проговорила Зура, все еще обдумывая его предыдущую речь. — Но я не знаю главного. Как можно остановить войну? — она наконец задала вопрос, который зрел в ней страшно давно. — Война — это как стихия, как пожар, или как буря. Я всю жизнь иду за войной, но так и не поняла, почему она разгорается!
«…Правда, и не старалась по-настоящему».
— Иногда, конечно, все как сухостой: одна искра — и занялась. Но иногда этот сухостой стоит годами, и годами, и сколько помнят самые старые старики — а искры все нет. А иногда соседи вроде бы живут рядом, и мирно, и правители женят детей. И потом на ровном месте все… вспыхивает.
— Ты права, сравнивая войну со стихией, — раздумчиво ответил Лин. — И я с удовольствием расскажу тебе то, как это понимаю. Но помни, что на деле точно не знает никто.