— Остальные блоки рельсов рухнули на пляж, — огорченно произнес Фрейн. — Я не удивлюсь, если они здорово покорежены.
— Лучше бы забрать их, пока не начался прилив.
— Эта работка как раз для тебя, Грег. Придется тебе притащить их по лестнице.
Левее по склону круто спускалась вниз деревянная лестница, огибавшая летний домик и оканчивавшаяся почти у самого пляжа на травянистой площадке. Когда-то в далеком прошлом тут произошел оползень, сделавший ровную площадку недосягаемой для самой высокой приливной волны. На этом крошечном островке суши торчал наполовину вросший в землю, ободранный остов шлюпа длиной четыре фута. Выветренная временем серая древесина, засоренная ветками, тряпками, слоем гниющих листьев земляничного дерева, трухлявая палуба. Обрывки голубого брезента, когда-то покрывавшего кубрик и каюту.
Лодка была одной из отличительных особенностей пейзажа, но покоилась здесь так давно, что ее уже не замечали, как траву, камни, деревья.
— Знаешь, па, — сказал Грег, — вместо того чтобы тащить блоки на самый верх, а потом снова спускать тебе до нужной высоты, давай-ка обвяжем их веревками и будем подтягивать по мере надобности.
Фрейн с сомнением выслушал предложение сына, покачал головой, но признал его разумность. Он вздохнул.
— Пусть так. — Всегда он был окружен людьми с более острым, чем у него, умом. Вот и Памела быстро соображала. Грегу досталась ее сообразительность.
— Жди на площадке, а я спущусь вниз, на пляж, и привяжу конец веревки к рельсам. Потом ты сможешь поднять их, куда тебе надо.
Грег весело поскакал вниз, оставив Фрейна в одиночестве обозревать морские просторы. День был прекрасный, сейчас бы пойти под парусом, будь закончена лодка. Но пять лет назад, в день смерти Памелы, он потерял всякую охоту достраивать лодку. Однако когда-нибудь он непременно возьмется и завершит работу.
Мимо островов скользили парусные лодки, полз буксир, тащивший за собой цугом длинную вереницу связанных бревен. В открытые просторы Тихого океана стремился построенный на Тайване корабль с бушпритами и старинным, как на клипере, носовым украшением. Наверное, идет на Таити, с завистью отметил Фрейн.
Как-нибудь он и сам отправится этим путем.
Глава вторая
Никаких иллюзий относительно работы в Ванкувере у Фрейна Поттера не было. Когда требовалось ответить в анкете на вопрос о месте работы, он чаще всего, горько улыбаясь, писал «мелкий государственный служащий». Это было похоже на сознательное самоуничижение. Сразу же приходило на ум дотошное копание в мелочах, рабская зависимость от всяческих инструкций, виделись склоненные лысые головы, скучные очки в роговой оправе и тягучие перерывы с питьем остывшего кофе. И все же он чуть-чуть лицемерил сам с собой. Если быть по-настоящему честным, надо числить себя не мелким, а, на худой конец, МАЛОВАЖНЫМ ЧИНОВНИКОМ, хотя, может, даже чуть более важным, чем, например, Берт Слейд.
С другой стороны, у него не было никакого желания становиться НАЧАЛЬНИКОМ. Начальники вынуждены брать работу домой, томиться на ленчах с промышленными магнатами и вдобавок всегда держать язык за зубами, опасаясь выдать какой-нибудь секрет. По крайней мере, лениво размышлял Фрейн утром в пятницу, мне не грозит выговор за то, что подвел правительство.
Вот тут-то он и ошибался.
Должность Фрейна, обозначенная на дверной табличке в его конторе, звучала длинно и многозначительно: «суперинтендант по транспортным средствам Юго-западного региона». Работа включала в себя надзор за парком автомобилей руководителей и других высоких чиновников и вдобавок ответственность за еще более обширный парк грузовиков и специальных фургонов. Под его началом было около семидесяти единиц транспортных средств, предназначенных для многоцелевого использования.
Однако в понимании Фрейна это был постыдно мизерный парк. Он следил за подведомственным ему транспортом, записывая погрузку-разгрузку, перегоны, заботясь о профилактическом ремонте, занимаясь несчастными случаями и поломками и все это занося на дискету. На столе у него стоял невероятно мощный компьютер, которому он дал прозвище Рыболов. Сноровистый Рыболов мог за доли секунды проделать любую, самую канительную работу, и служба в бюро по транспортным средствам была просто оскорбительна для его суперинтеллекта.